В истории жизни отдельного человека, общественных групп или целых народов часто встречаются тяжелые, отягощенные виной воспоминания о прошлом, мечты о счастливом будущем. Тогда зарождается сильное искушение отбросить досадное прошлое, объявить его «яко не бывшим», стереть его из памяти народной ради полного надежд будущего. Но возможно ли вырезать фрагменты из истории какого-то человеческого сообщества (а вместе с тем из истории конкретных людей), а одновременно сохранить всестороннее видение человека? Разве обретение человеком зрелости не требует, чтобы он принимал на себя ответственность за все, что он сделал, что сделает и оставит после себя? Ведь верность нуждается в интегральном подходе к жизни, как к единому целому, ведь именно так Бог смотрит на человека и так будет судить его. Он помнит то, что было, напоминает о Декалоге и делает совесть орудием, способным судить человеческие поступки.