Катехизис УГКЦ: осознанный или бессознательный шаг к литургической реформе?

Описывая в пункте 540 богослужения суточного круга, создатели нового Катехизиса УГКЦ «Христос — наша Пасха» сообщают следующее: «В нашей Церкви существует практика семикратной молитвы в течение суток. Она основывается на словах псалма: «Семикратно в день прославляю Тебя за суды правды Твоей» (Пс. 119/118:164, син. пер.). К совершению такой молитвы призывает и святой Василий Великий: «…чтобы и для нас ежедневно было правилом семь раз в день славить Бога». Основой и содержание этого молитвенного правила – книга Псалмов, разделенная на кафизмы, переплетающиеся с другими молитвами: гимнами, стихирами, тропарями, кондаками, прокимнами, ектениями и т.д. Эти семикратные молитвы, а именно: Вечерняя, Повечерие, Полунощница, Утреня с Первым часом, Третий, Шестой и Девятый часы — содержатся в богослужебной книге под названием «Часослов». Символика семикратной молитвы, как это указано в тексте Катехизиса, полностью оправданна. Как Священное Писание, так и святоотеческая богословская традиция часто используют число семь как образ совершенной молитвы. Все же стоит задать себе вопросом: предусматривает ли это «семикратное прославление» буквальное отождествление с конкретными богослужениями суточного круга византийской литургической традиции? Думается, что предлагаемое в Катехизисе семикратное число молитв является чем-то совершенно новым для УГКЦ. В частности, в «Типике» о. Исидора Дольницкого можно прочитать другое мнение относительно богослужений суточного круга: «частей богослужения — девять: вечерня, повечерие, полунощница, утреня, четыре часа, т.е.: I, III, VI и IX и Литургия или вместо нее Обедница [чин Изобразительных — прим. В.Р.]». Предложенная Катехизисом УГКЦ трактовка количества богослужений суточного круга вынуждает поставить три главных вопроса, связанных с историей и богословием ежедневной молитвы христиан:

1. «Семь раз в день» — буквальное или символическое число конкретных богослужений?

2. Если «семь раз в день» воспринимать буквально, какие из современных богослужений суточного круга надо трактовать как наслоения?

3. Оправданно ли сочетание Первого часа с утреней и устранение чина Изобразительних из современного суточного круга ежедневных богослужений?

«Семь раз в день» — символ или закон?

Хотя и псалмопевец, и св. Василий Великий настаивают на ежедневной семикратной молитве, отождествление этой максимы с конкретными богослужениями, кажется, неоднозначно.

Ежедневная молитва в Священном Писании

По описаниям ежедневной молитвы в Писании Ветхого Завета невозможно конкретно определить время молитв, которые могли бы буквально вписаться в указанную Псалмопевцем формулу семикратной молитвы. Зато в описании частной ежедневной молитвы встречаем систему трех ежедневных молитвенных часов (Дан 6:11), два из которых, вероятно, могли бы связываться с ежедневными храмовыми жертвоприношениями. Их, согласно книге Исхода, было два. О времени возникновения традиции молиться три раза в день не существует каких-то четких научных данных, как и о конкретном времени дня, в который надо было совершить третью, не связанную с временем храмовых богослужений, молитву. Во всяком случае, в раввинистические времена существовала традиция трехкратной ежедневной молитвы. Среди этих трех часов, несомненно, особое внимание уделялось утренней и вечерней молитвам, о чем можно узнать из произведения современника зарождения христианства — иудейского автора Иосифа Флавия. Из Нового Завета нам трудно почерпнуть какую-то конкретную информацию о ежедневной молитве христиан. На основании Деяний св. Апостолов мы можем утверждать, что она была (2:42-47), но сколько раз в день ее совершали или каким было ее конкретное содержание, можно только догадываться. Новозаветные авторы ставят перед христианами скорее определенную максиму — постоянную связь с воскресшим Господом, а конкретный способ реализации передают руководителям общин и каждому христианину в отдельности.

Молитва трижды в день

Однако почти с самого начала христианства видим попытки установления конкретных часов молитвы. В частности, в одном из самых ранних сборников христианских церковных правил Дидахе читаем: трижды в день произносить молитву «Отче наш» (8.3). Хотя, кажется, практика молиться три раза в день не была чужда и римской дохристианской религиозности. Христианскую конкретизацию молитвенных времен можно увидеть в сборнике канонов Юстиниана (+565). Там содержится предписание, обязывающее клир Константинопольской Церкви совершать троекратное моление — полуночное, утреннее и вечернее.

Освящение краеугольных камней дня

Начиная с III века, в раннем христианстве можно наблюдать попытки привязать молитвенные часы к четырем временным периодам дня: вечеру, полуночи, утру и полудню. Такой литургический день описывает как пример христианской молитвы александрийский христианский писатель Ориген (+254). Подчеркивая, что идеал молитвы христианина – это молитва постоянная, и каждое действие христианина – это молитва, он, указывая на ветхозаветную традицию, пишет: «молитва должна совершаться не менее трех раз каждый день». Такой порядок богослужений суточного круга, кажется, был известен в древности как восточному, так и западному христианству. В частности, в древней литургической традиции Константинополя в петой службе во время поста сохранились богослужения, указывающие на начальную четырехкратную ежедневную молитву главного собора Византийской империи: вечерня (с литургией Преждеосвященных Даров), полунощница, утреня и полуденное богослужение, которое называлось «Третьешестой час». О таком же порядке богослужений — вечерня, полунощница, утреня и полуденное богослужение, — свидетельствует давний амвросианский обряд.

Шесть раз в день

О трех молитвах в течение дня ( третий, шестой и девятый часы), кажется, впервые упоминает Климент Александрийский (+215). Но уже Тертуллиан (+240) приглашает христиан сделать эту молитвенную практику законом ежедневной молитвы. Кроме этих молитв, у Тертуллиана мы встречаем и упоминания о полуночной или ночной молитве, даже о ночных собраниях. Всего литургический день, согласно текстам Тертуллиана, включал шесть богослужений: вечерню и утреню, которые считались предписанными законом богослужениями, три дневных частных молитвы в третий, шестой и девятый часы и ночное богослужение, которое могло быть частным или общинным. Часто у отцов Церкви и церковных писателей этого периода можно найти побуждение к молитве перед сном, после сна, перед едой или каким-то другим делом. В большинстве случаев трудно определить, является ли молитва перед сном тождественной с вечерней, а молитва после сна с утреней, поэтому говорить о точном числе богослужений суточного круга в этот период очень сложно. Во всяком случае, восьмая книга «Апостольских постановлений» (ок. 380) фиксирует традицию шестикратной ежедневной молитвы христиан: «утром и в третий час, и в шестой, и в девятый, и вечером, и при пении петуха» (8.34). Существуют и другие церковные правила, в которых упоминаются и полуночная молитва, и молитва при пении петуха. Они создают при этом цикл из семи ежедневных богослужений. Притом интересно то, что ни в одном из этих документов не используется библейская основа (семь раз в день) для обоснования семикратного суточного цикла, в большинстве даже не упоминается число семь.

«Семикратная молитва» у св. Василия Великого?

Хотя в цитируемых в Катехизисе «Словах подвижнических» св. Василий призывает к семикратной молитве, кажется, только он и знает, о чем говорит. В своих «Правилах пространно изложенных» святой перечисляет определенное количество молитв, но их не семь, а восемь: утром (= утреня?), третий, шестой, девятый час, когда заканчивается день (= вечерня?), в начале ночи (= повечерие?), в полночь и перед рассветом (= при пении петуха?). Отец Роберт Тафт пытается «подогнать» эти восемь молитвенных часов под известное выражение св. Василия о семикратной молитве, отождествляя утреннюю молитву с молитвой перед рассветом. Правдоподобно, учитывая цитату из Пс. 90 в упоминании о молитве в начале ночи, Тафт идентифицирует это богослужение как повечерие, но, говоря о молитве в конце дня, св. Василий цитирует Пс. 4.5, который также является частью Великого повечерия в византийской традиции, поэтому здесь тоже может идти об одном, а не двух богослужениях. В любом случае, богослужение повечерия является скорее новинкой в списке молитв суточного круга в данном историческом периоде, тогда как два утренних молитвенных часа — при пении петуха и на рассвете — засвидетельствованы в упомянутых церковных правилах. Поэтому описание богослужений суточного круга у св. Василия Великого, похоже, не исключает возможности существования в Каппадокии IV века круга из шести ежедневных богослужений, присущих этому периоду.

Седьмое богослужения суточного круга?

Представленные примеры организации богослужений суточного круга показывают, что «нормальное» количество ежедневных молитвенных часов – это шесть молитв. Остальные примеры указывают скорее на удвоение уже существующих богослужений и не имеют каких-то особых обоснований. Что это значит? Является ли число семь просто символическим числом богослужений? А может, седьмое богослужения является каким-то особым, известным всем, а потому и не требует специального упоминания? В процитированном выше разделе Деяний св. Апостолов, описывающем жизнь апостольской общины, говорится следующее: «И каждый день единодушно пребывали в храме и, преломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте сердца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа» (2:46-47) . Не вдаваясь в обсуждение того, что автор книги Деяний подразумевает, говоря «преломляя по домам хлеб», невозможно не заметить, что во всех без исключения вышеуказанных случаях описания ежедневных богослужений ничего подобного не встречается. Означает ли это, что ежедневное «преломление хлеба» пришло в упадок в христианской Церкви? Может, оно просто не входило в перечень ежедневных богослужений? Возможно, евхаристия и является тем седьмым богослужением суточного круга? Может быть, шесть богослужений обычных дней дополнялись седьмым евхаристическим богослужением в воскресенье и праздники? Причастие в ранней Церкви, кажется, не было только воскресной и праздничной особенностью. В своей статье об особенностях евхаристической жизни ранней Церкви о. Роберт Тафт дает много примеров традиции приватного причастия. С древнейших времен христианства верным, которые не могли присутствовать на евхаристическом богослужении, диаконы приносили освященный во время воскресной Евхаристии хлеб. Так же и во времена преследований Церкви верным тайком приносили и оставляли евхаристический хлеб, которым они могли причащаться дома. Кроме того, евхаристические богослужения к концу III века осуществлялись, как правило, в городских церквях, поскольку там были в основном епископы и пресвитеры, а потому традиция брать причастие с собой и причащаться им дома была обычной тогдашней практикой. Роберт Тафт подчеркивает, что традиция домашнего причащения была очень распространенной в Палестине, там такая практика существовала вплоть до VII века. Сам св. Василий Великий в одном из своих писем указывает на традицию многократного причастия в течение недели: «Впрочем, приобщаемся четыре раза каждую седмицу: в день Господень, в среду, в пяток и в субботу, также и в иные дни, если бывает память какого святого (…) Хорошо и преполезно каждый день приобщаться и принимать Святое Тело и Кровь Христову» (Св. Василий Великий. Письмо 89 (93). К Кесарии, жене патриция, о приобщении). Маловероятно, что христиане Каппадокии в IV веке принимали евхаристию без молитвенного сопровождения. Почему это богослужение причастия не упоминается в перечне богослужений суточного круга, остается загадкой. Все же гипотетически оно могло бы быть седьмым богослужением суточного круга. Факт, что такое богослужение — чинопоследование причащения — существует в древнейших часословах монашеского происхождения, является аргументом в пользу этой гипотезы. Если она верна, то можно утверждать: классическая традиция богослужений суточного круга, развивавшаяся между III и IV веками, ориентировалась на реальное число семь и состояла из вечерни, полуночной молитвы, утрени, третьего, шестого и девятого часов и завершалась часом приватного причастия (позже — чин Изобразительних или обедница) или (в воскресные и праздничные дни) евхаристической литургией.

«Лишние» богослужения в современном суточном круге

Если число богослужений суточного круга ориентируется на реальное, а не символическое число семь, тогда надо объяснить присутствие в современном круге ежедневных молитв двух «лишних» молитвенных часов, из-за которых и возникла путаница идеала и реальности в Катехизисе УГКЦ . Этими часами, как видно из перечня, представленного в «Типике» Дольницкого, являются богослужение первого часа и повечерие.

Первый час

Итак, первый час как часть ежедневного богослужебного цикла и монашеской, и соборной практики всегда был проблемой для истории литургического богословия. Роберт Тафт, например, считает, что богослужение первого часа является более поздним дополнением к ежедневному кругу богослужений, который появляется в VI веке сначала в западных источниках и с тех пор становится богослужением, которое идет после утрени. В отличие от других источников IV века, которые часто подают идеализированное число богослужений суточного круга, исполненных символизма и желаемой автором литургической жизни Церкви, Этерия [имеется в виду дневник испанской паломницы Сильвии Этерии — один из важнейших документов о литургической жизни Иерусалима в IV веке — прим. Авт.] описывает реальные богослужения суточного круга в Иерусалиме. Обычно, насколько об этом можно судить по уцелевшим документам кафедральной традиции, вечерня и утреня имели одинаковую структуру, так же, как третий, шестой и девятый часы и полуночная молитва. В частности, описывая богослужения Константинопольской Церкви, о. Михаил Арранц, учитывая тождество богослужебных структур, различает большие часы (вечерню и утреню), малые часы (третий, шестой, девятый) и полуночную молитву. В описании же Этерии интересен именно тот факт, что ежедневная утренняя молитва по своей структуре совпадает со структурами малых часов, но существенно отличается от вечерни. Зато воскресная утренняя молитва соответствует по своей структуре ежедневной вечерне. Видимо, Этерия зафиксировала интересный для истории часослова исторический момент. Церковь Иерусалима в IV веке по неизвестным причинам реформировала свою богослужебную традицию. Более продолжительное (подобное по структуре вечерне) утреннее богослужение было заменено укороченным, подобным по структуре малым часам. А его начальная форма сохранилась лишь в воскресенье. Таким образом, утреннее богослужение, которое в палестинских часословах называется «Первый час», является ничем иным, как версией будничной утрени, которую отправляли, не после или в сочетании с собственно утреней, а вместо нее.

Повечерие

В описании Этерия не упоминается молитва повечерия. Однако в древнейших известных нам часословах палестинской традиции она присутствует. Ее структура весьма удивительна для молитвы перед сном, а сходство отдельных структурных элементов с аналогами в современной византийской утрене поражает, особенно если речь идет о Великом повечерии. Здесь и шестопсалмие, и Псалом 50 и Псалом 142, и засвидетельствованное уже в документах IV века как особый элемент утрени славословие, и даже Псалом 150, от которого утреня латинского обряда позаимствовала название «laudes». Кажется, древняя ежедневная утреня в Иерусалиме не исчезла бесследно. Наверное, существовала традиция переносить ее на вечернее время, подобно современной практике всенощного бдения, когда утреня сочетается с вечерней в навечерие больших праздников. Тогда она совершалась после ужина (лития в конце вечерни), и таким образом это богослужение получило свое название.

Усложнения сложного и устранение важного

Что же произошло в нашем Катехизисе? Согласно тексту, первый час соединялся с утреней, а из богослужения был устранен чин Причащения. Но является ли наилучшей такая модель постижения библейского и святоотеческого идеала семикратной ежедневной молитвы?

Первый час — краткая утреня для личной молитвы

Сочетание первого часа с утреней выглядит наименее удачным выходом из ситуации. Византийская утреня в ее современном виде и без этого является одним из самых сложных богослужений христианского Востока. Сама по себе она уже без добавления первого часа сочетает в себе семь или восемь полноценных богослужебных структур, каждая из которых может существовать как отдельное и самодостаточное богослужение. Добавлять к ней еще одно богослужение – значит, обречь ее на полное вытеснение из реальной молитвенной жизни Церкви. Отцы II Ватиканского Собора в Конституции Sacrosanctum concilium устранили богослужения Первого часа из перечня ежедневных богослужений латинской традиции. Существует ли альтернатива? На нее указывает давняя традиция иерусалимской церкви — первый час может быть альтернативой сложной ежедневной утрене, особенно когда она происходит не как общинное богослужение, а как личная молитва. Возможность выбора между коротким и длинным вариантами литургической молитвы в соответствии с возможностями конкретной общины или человека – всегда лучший выход, нежели несколько крайне сокращенных часов, прочитанных скороговоркой, чтобы, так сказать, исполнить букву закона. Гораздо легче молиться, сознавая, что ты совершил краткую (целостность), чем сокращенную (часть) молитву.

Великое повечерие — альтернатива утрени предрождественского периода

В Конституции II Ватиканского Собора Sacrosanctum concilium относительно богослужений суточного круга сказано: «Повечерие (completorium) надлежит расположить так, чтобы оно было надлежащим образом приурочено к концу дня» (SC 89.a). Зато в византийском обряде это богослужение могло бы стать особым богослужением предрождественского поста. В отличие от западной традиции, кроме последней недели перед праздником Рождества, мы не развили какого-то комплекса богослужений или богослужебных текстов, которые сопровождали бы верующих, ожидающих пришествия Спасителя. Великое повечерие с его величественным прославлением — песней прихода Спасителя «С нами Бог, разумейте, народы, и повинуйтесь, ибо с нами Бог!» могло бы стать очень хорошей альтернативой обычной утрени, которую мы совершаем в соответствии с нынешним уставом.

Чин Изобразительних — альтернатива ежедневной божественной литургии

Хотя II Ватиканский Собор, подчеркивая центральность Евхаристии и необходимости частого причащения, способствовал своеобразному восстановлению евхаристического благочестия в Католической Церкви, стремление «соделать евхаристического Христа более доступным для верных» имело и побочное действие. Вместо того, чтобы снова стать центральным богослужением Церкви, Евхаристия превратилась в рутинное «отправление» службы Божьей. С другой стороны, понимание Евхаристии как важнейшего богослужения оттеснило на обочину большинство (если не все) разновидности литургической молитвы Церкви. Из праздничного богослужения, центра литургического празднования Евхаристическая литургия превратилась в ежедневный «конвейер раздачи причастия». Нечасто можно встретить священника, который готовится к служению литургии св. Иоанна Златоуста: читает входные молитвы, облачается в ризы с соответствующими молитвами, внимательно совершает проскомидию. На все эти элементы праздничного богослужения нет времени в ежедневной рутине. Зато богослужения вечерни и утрени, краеугольные камни ежедневной молитвы Церкви, стали исключительной особенностью праздничных дней. Из-за попытки втиснуться во временные рамки будней важнейшее богослужение Церкви очень часто совершается скороговоркой. Величественные песнопения литургии, призывающие нас оставить заботу о жизненных печалях, исполняют речитативом на мелодии, которые с первой ноты вызывают желание поскорее закончить молитву, чтобы как раз перейти к ежедневным житейским заботам. Пастыри ломают головы над тем, какие еще элементы литургии св. Иоанна Златоуста можно было бы сократить, чтобы втиснуть эту молитву в час, сорок пять минут, полчаса ... Альтернативу этим бесконечным сокращениям и искажениям ежедневной евхаристической литургии, целью которой – дать верным возможность причащаться ежедневно, представляет освященное многовековой традицией причастие Преждеосвященными Дарами во время короткого богослужения чина Изобразительних. Устранение этого богослужения из числа молитв суточного круга, по моему мнению, является не лучшим выходом еще и потому, что византийская литургическая традиция создала целый цикл песнопений именно для него. Вместе с устранением чина Изобразительних они также исчезнут из нашей литургической жизни.

Итоги

Катехизис УГКЦ «Христос — наша Пасха», несомненно, - ценный документ для нашей Церкви, ведь это попытка едва ли не в первый раз осмыслить нашу традицию без оглядки на римо-католическое или православное богословие. Во многих случаях, правда, эта традиция нелегка для интерпретации, в том числе и из-за недостаточности фундаментальных исследований по истории и богословию литургической традиции. Это краткое сообщение в коем случае не нацелено на критику Катехизиса и не претендует на исчерпывающее исследование истории суточного круга богослужений византийской традиции. Его задача – указать на несколько иную сторону нашей богослужебной традиции и иные возможности ее сохранения и интерпретации в современной жизни нашей Церкви. Литургическая традиция византийской Церкви содержит неисчерпаемый источник возможностей для того, чтобы встретиться со Христом и передавать этот опыт другим. Исследование и познание её может открыть новые возможности для живого общения во Христе верных, которые ищут Его. От того, насколько глубоко и критически мы будем относиться к ней, зависит, насколько адекватно мы сами сможем из нее черпать и делиться ее живительными водами с другими.

О. д-р Василий РУДЕЙКО

Журнал «Патриархат», 3 (май — июнь 2012)

перевод: RKCVO.RU