Компендиум социального учения Церкви
Компендиум социального учения Церкви
Глава седьмая
Экономическая жизнь
I. Библейские аспекты
а) Человек, бедность и богатство
323 В Ветхом Завете мы обнаруживаем двойственное отношение к экономическим благам и богатству. С одной стороны, высоко ценится возможность распоряжаться материальными благами, которые считаются необходимыми для жизни: тогда изобилие - но не богатство или роскошь - рассматривается как благословение Божие. В литературе Мудрых бедность описывается как негативное следствие праздности и недостатка трудолюбия (ср. Притч 10,4), но и как естественный факт (ср. Притч 22,2). С другой стороны, не осуждаются экономические блага и богатство как таковые - осуждается их дурное использование. Пророческая традиция клеймит обман, ростовщичество, эксплуатацию, вопиющую несправедливость, особенно в отношении самых бедных (ср. Ис 58,3-11; Иер 7,4-7; Ос 4,1-2; Ам 2,6-7; Мих 2,1-2). Хотя пророки считают злом бедность угнетенных, слабых, нищих, но видят в ней и символ положения человека перед Богом; от Него исходит всякое благо как дар, которым надо распоряжаться и делиться.
324 Кто признаёт собственную бедность перед Богом, в каком бы положении ни находился, к тому Бог особенно внимателен: когда бедный ищет Господа, Тот отвечает; когда взывает, Господь его слушает. К бедным обращены божественные обетования: бедные будут наследниками завета между Богом и Его народом. Спасительное вмешательство Божие осуществится через нового Давида (ср. Иез 34,22-31), который, как - и в большей степени, чем - царь Давид, будет защищать бедных и утверждать справедливость; он установит новый завет и напишет новый закон в сердцах верующих (ср. Иер 31,31-34).
Бедность, когда ее принимают или ищут в религиозном духе, располагает к признанию и принятию порядка творения; в этой перспективе, «богатый» - тот, кто возлагает упование на вещи, которыми обладает, а не на Бога; кто черпает силу в деле своих рук и надеется только на эту свою силу. Бедность возвышается до уровня нравственной ценности, когда проявляется как смиренная чуткость и открытость по отношению к Богу, доверие к Нему. Такой настрой делает человека способным признать относительность экономических благ и обращаться с ними как с божественными дарами, которыми надо распоряжаться и делиться, потому что изначально право собственности на все блага принадлежит Богу.
325 Иисус принимает всю ветхозаветную традицию относительно экономических благ, богатства и бедности, придавая ей окончательную ясность и полноту (ср. Мф 6,24 и 13,22; Лк 6,20-24 и 12,15-21; Рим 14,6-8 и 1 Тим 4,4). Он, даруя Своего Духа и изменяя сердца, приходит, чтобы установить «Царство Божие», чтобы сделать возможным новое сосуществование в справедливости, братстве, солидарности и сопричастности. Царство, основанное Христом, возводит к совершенству изначальную доброкачественность творения и человеческой деятельности, поврежденную грехом. Каждый человек, освобожденный от зла и вновь приобщенный к Богу, может продолжать дело Иисуса с помощью Его Духа: воздавать справедливость бедным, освобождать угнетенных, утешать удрученных, активно стремиться к построению нового социального порядка, в котором проблема материальной бедности обретет адекватные решения и который более эффективно будет сдерживать силы, препятствующие самым слабым выбраться из нищеты и рабства. Когда такое происходит, Царство Божие уже утверждается на этой земле, хотя и не принадлежит ей. В нем исполнятся наконец обещания Пророков.
326 В свете Откровения экономическую деятельность следует рассматривать и осуществлять как благодарный ответ на призвание, предназначенное Богом каждому человеку. Человек помещен в сад и обязан возделывать и хранить его, пользуясь им в твердо определенных границах (ср. Быт 2,16-17), чтобы привести его к совершенству (ср. Быт 1,26-30; 2,15-16; Прем 9,2-3). Становясь свидетелем величия и доброты Творца, человек идет к полноте свободы, к которой Бог его призывает. Хорошо распоряжаться полученными дарами, в том числе материальными, - значит проявлять справедливость по отношению к самому себе и к другим людям: то, что мы получаем, следует хорошо использовать, хранить, преумножать, как учит притча о талантах (ср. Мф 25,14-30; Лк 19,12-27).
Экономическая деятельность и материальный прогресс должны быть поставлены на службу человеку и обществам; если мы посвящаем себя этой задаче с верой, надеждой и любовью, как подобает ученикам Христовым, экономику и прогресс тоже можно претворить в пространство спасения и освящения. И в этих сферах можно воплощать в жизнь любовь и солидарность - более чем человеческие - и способствовать росту нового человечества, предвосхищающего мир последних времен[1]. Иисус подытоживает всё Откровение, когда велит верующему в Бога богатеть (ср. Лк 12,21); экономика содействует тому же, если не перестает быть инструментом, служащим целостному росту человека и обществ, росту человеческого качества жизни.
327 Вера в Иисуса Христа позволяет правильно понимать социальное развитие в контексте целостного и солидарного гуманизма. Здесь весьма полезным оказывается богословское размышление, предложенное социальным Учительством: «Вера во Христа Искупителя, проясняя изнутри природу развития, помогает решать и задачу сотрудничества. В Послании святого Павла к Колоссянам читаем, что Христос рожден "прежде всякой твари" и что "всё Им и для Него создано" (1,15-16). Действительно, "всё Им стоит", потому что "благоугодно было [Отцу], чтобы в Нем обитала всякая полнота и чтобы посредством Его примирить с Собою всё" (ibid. 1,20). В этот божественный план, который начинается извечно во Христе, совершенном "образе" Отца, и завершается в Нем, "первенце из мертвых" (ibid. 1,15-18), включается наша история, отмеченная нашими личными и коллективными усилиями, направленными на то, чтобы возвысить человеческое состояние, преодолеть препятствия, всегда встающие на нашем пути, и тем самым подготовить себя к участию в полноте, которая обитает в Господе и которую Он сообщает Своему телу, то есть Церкви (ср. ibid. 1,18; Еф 1,22-23). А грех, всегда на нас посягающий и искажающий наши человеческие достижения, побежден и искуплен "примирением", которое совершил Христос (ср. Кол 1,20)»[2].
б) Богатство существует для того, чтобы им делиться
328 Блага, хотя и на законном основании находящиеся в чьем-либо владении, всегда сохраняют всеобщее предназначение; аморально чрезмерное накопительство в любой форме, поскольку оно открыто противоречит тому, что Бог Творец предназначил все блага для всех людей. Действительно, христианское спасение - это целостное освобождение человека, освобождение от нужды, но и по отношению к самому обладанию: «ибо корень всех зол есть сребролюбие, которому предавшись, некоторые уклонились от веры» (1 Тим 6,10). Отцы Церкви больше настаивают на необходимости обращения и преображения совести верующего, чем на требовании изменить социальные и политические структуры своего времени, увещая занимающихся экономической деятельностью и обладающих благами считать себя распорядителями над тем, что Бог им доверил.
329 Богатства осуществляют свою функцию служения человеку, когда они предназначены для того, чтобы приносить пользу другим людям и обществу[3]: «Как могли бы мы делать добро ближнему, - спрашивает Климент Александрийский, - если бы никто ничем не владел?»[4] По мнению святого Иоанна Златоуста, богатство принадлежит некоторым людям, чтобы они могли обрести заслугу, разделяя его с другими[5]. Богатство - это благо, исходящее от Бога; кто им обладает, тот должен его использовать и пускать в оборот, чтобы оно досталось и нуждающимся; зло следует усматривать в непомерной привязанности к богатству, в намерении закрепить его за собой. Святой Василий Великий призывает богатых открыть свои кладовые и восклицает: «Великая река разливается через тысячу каналов по плодородной земле; так и ты по тысяче путей приведи богатство в жилища бедных»[6]. Богатство, объясняет святой Василий, подобно воде, которая изливается чистой из фонтана, если ее часто черпают, и протухает, если фонтаном не пользуются[7]. Богатый, скажет позже святой Григорий Великий, - только распорядитель благ, которыми он владеет; дать необходимое нуждающемуся - дело, которое следует исполнять смиренно, потому что блага не принадлежат тому, кто их распределяет. Кто удерживает богатства лишь для себя, не безвинен; дать их человеку, которому они нужны, - значит заплатить долг[8].
II. Нравственность и экономика
330 Социальное учение Церкви настаивает на том, что экономика имеет нравственное измерение. Пий XI в энциклике «Quadragesimo anno» рассматривает отношения между экономикой и нравственностью: «Хотя экономика и нравственность, каждая в своей области, опираются на собственные принципы, было бы ошибкой утверждать, что экономический и нравственный порядки настолько различны и чужды друг другу, что первый никоим образом не зависит от второго. Конечно, законы, называемые экономическими, выведенные из самой природы вещей и из природы души и тела человека, определяют, каких пределов в экономической сфере человеческая власть не может, а каких может достичь, и какими средствами. И разум ясно постигает из природы вещей и из индивидуальной и социальной природы человека, какую цель Бог Творец ставит перед всем экономическим порядком. Только нравственный закон, требуя искать в совокупности наших действий высшую и последнюю цель, также велит в отдельных видах деятельности искать те особые цели, которые предназначены для этой области природой, а лучше сказать, Богом, создателем природы, и гармонично подчинять эти частные цели высшей»[9].
331 Связь между нравственностью и экономикой необходима и существенна: экономическая деятельность и нравственное поведение глубоко проникают друг в друга. Необходимое различение между нравственностью и экономикой подразумевает не размежевание между этими двумя областями, но, напротив, важную взаимозависимость. Как в нравственной сфере нужно учитывать экономические основания и требования, так и в области экономики требуется открытость к нравственным требованиям: «В экономической и общественной жизни также следует уважать и развивать достоинство человеческой личности, ее целостное призвание и благо всего общества, ибо человек является творцом, средоточием и целью всей экономической и общественной жизни»[10]. Придавать справедливое и должное значение собственно экономическим основаниям не значит отвергать всякое суждение метаэкономического порядка как иррациональное, именно потому, что цель экономики - не сама экономика, но ее человеческое и социальное предназначение[11]. Ведь экономика, как в научном отношении, так и на уровне практики, не имеет целью реализацию человека и доброкачественную совместную жизнь людей. Перед экономикой стоит частная задача: производство, распределение и потребление материальных благ и услуг.
332 Нравственное измерение экономики позволяет назвать в качестве целей, неразрывно связанных между собой, а отнюдь не отдельных и альтернативных, экономическую эффективность и солидарное развитие человечества. Нравственность, внутренне присущая экономической жизни, ни враждебна ей, ни нейтральна: если нравственность вдохновлена справедливостью и солидарностью, для самой экономики она оказывается фактором социальной эффективности. Эффективно осуществлять деятельность по производству благ - это обязанность: в противном случае напрасно расточаются ресурсы. Но неприемлем экономический рост за счет людей, целых народов и социальных групп, обреченных на нищету и изоляцию. Экспансия богатства, проявляющаяся в доступности благ и услуг, и нравственное требование справедливо распространять их должны побуждать человека и общество в целом практиковать важнейшую добродетель солидарности[12], чтобы бороться, в духе справедливости и любви, со «структурами греха»[13] (где только они ни будут обнаружены), которые порождают и поддерживают бедность, отставание в развитии и деградацию. Эти структуры возводятся и укрепляются через множество конкретных проявлений человеческого эгоизма.
333 Чтобы экономическая деятельность была нравственной, ее субъектами должны быть все люди и все народы. Все имеют право участвовать в экономической жизни и обязаны вносить вклад, в соответствии со своими способностями, в прогресс собственной Страны и всей человеческой семьи[14]. Если все в какой-то мере ответственны за всех, каждый обязан заботиться о всеобщем экономическом развитии[15]: это долг солидарности и справедливости, а также наилучший путь прогресса для всего человечества. Итак, если рассматривать экономику с нравственных позиций, она представляет собой взаимное служение, осуществляемое через производство благ и услуг, полезных каждому для роста; она становится возможностью для всякого человека осуществлять солидарность и призвание к «общению с другими людьми, для чего его создал Бог»[16]. Прилагать усилия по разработке и реализации экономико-социальных проектов, способных сделать общество более справедливым, а мир более человечным, - это суровый вызов, но также и вдохновляющая обязанность для всех, кто действует в области экономики и занимается экономическими науками[17].
334 Предмет экономики - формирование богатства и его постоянный прирост, не только количественный, но и качественный: всё это правильно с нравственной точки зрения, если нацелено на глобальное и солидарное развитие человека и общества, в котором человек живет и действует. Ведь развитие нельзя свести к процессу накопления благ и услуг. Напротив, само по себе накопление, даже ради общего блага, не может быть достаточным условием подлинного человеческого счастья. В связи с этим социальное Учительство предостерегает от опасности, которая скрывается в чисто количественном развитии, поскольку «чрезмерная доступность всякого рода материальных благ для некоторых социальных слоев с легкостью делает людей рабами "обладания" и безотлагательного наслаждения... Это так называемая цивилизация "потребления", или потребительство...»[18]
335 В перспективе целостного и солидарного развития можно по достоинству оценить отношение социального учения к рыночной или, проще говоря, свободной экономике: «Если под "капитализмом" понимать экономическую систему, которая признаёт важнейшую и положительную роль предпринимательства, рынка, частной собственности и вытекающей отсюда ответственности за средства производства, а также свободной креативности человека в области экономики, ответ, несомненно, будет положительным. Хотя, возможно, уместнее было бы говорить об "экономике предпринимательства", о "рыночной экономике" или просто о "свободной экономике". Но если под "капитализмом" понимать систему, где свобода в экономической области не включена в надежный юридический контекст, который ставил бы ее на службу целостной человеческой свободе и рассматривал как особое измерение этой свободы, укорененной в нравственности и религии, тогда ответ будет решительно отрицательным»[19]. Здесь определен христианский подход к социальным и политическим условиям экономической деятельности: рассмотрены не только ее законы, но и ее нравственное качество и ее значение.
III. Частная инициатива и предпринимательство
336 Социальное учение Церкви считает свободу личности в экономической сфере фундаментальной ценностью и неотъемлемым правом, которое следует утверждать и защищать: «Каждый имеет право на экономическую инициативу, каждый должен законно пользоваться своими талантами, чтобы способствовать изобилию, которым все смогут наслаждаться, и пожинать по справедливости плоды своих усилий»[20]. Это учение предупреждает об отрицательных последствиях, которыми чревато попрание или отрицание права на экономическую инициативу: «Опыт показывает, что отрицание такого права или его ограничение во имя предполагаемого "равенства" всех людей в обществе уменьшает, а то и фактически разрушает дух инициативы, то есть творческую субъективность гражданина»[21]. В этой перспективе свободную и ответственную инициативу в экономической области можно также определить как действие, в котором проявляется человеческая природа человека как субъекта, способного творить и завязывать отношения. Следовательно, такой инициативе следует предоставлять широкий простор. Государство имеет моральное обязательство накладывать жесткие ограничения только в случае несовместимости между требованиями общего блага и избранным типом экономической деятельности или формами ее осуществления[22].
337 Творческое измерение, существенный элемент человеческой деятельности, в частности, в области предпринимательства, особенно ярко проявляется в способности к проектированию и обновлению: «Организовать такое производственное усилие, запланировать его продолжительность во времени, позаботиться, чтобы оно соответствовало потребностям, которые должно удовлетворить, пойти на необходимый риск - всё это тоже представляет собой источник богатства современного общества. Таким образом, становится всё более очевидной и решающей роль человеческого труда, дисциплинированного и творческого, а также - как существенной его части - инициативности и предприимчивости»[23]. В основе этого учения лежит убежденность в том, что «главный ресурс для человека, наряду с землей, - это сам человек. Именно его разум обнаруживает, что может произвести земля и сколь многообразными способами можно удовлетворить человеческие потребности»[24].
а) Предпринимательство и его цели
338 Предприниматели должны служить общему благу общества, производя полезные блага и услуги. Предприятие стремится производить блага и услуги, повинуясь логике эффективности и учитывая интересы различных субъектов, вовлеченных в процесс, и таким образом созидает богатство всего общества: не только собственников, но и других субъектов, заинтересованных в его деятельности. Помимо этой типично экономической функции, предпринимательство осуществляет и социальную функцию, давая вовлеченным в него людям возможность встречаться, сотрудничать, развивать свои способности. Таким образом, в предпринимательстве экономическое измерение обусловливает достижение не только экономических, но социальных и моральных целей, к которым следует стремиться в совокупности.
Цель предпринимательства должна достигаться в экономических рамках и согласно экономическим критериям, но нельзя пренебрегать подлинными ценностями, способствующими конкретному развитию человека и общества. С этой персоналистической и общинной точки зрения, «предприятие нельзя рассматривать всего лишь как "объединение капиталов"; оно вместе с тем есть "объединение личностей", в котором различным образом и со своей особой ответственностью участвуют как те, кто поставляет необходимый для его деятельности капитал, так и те, кто вкладывает в него свой труд»[25].
339 Участники предприятия должны осознавать, что сообщество, в котором они действуют, представляет собой благо для всех, а не структуру, позволяющую удовлетворять исключительно чьи-либо личные интересы. Только такое осознание позволяет построить экономику, которая подлинно служит человеку, и разработать проект реального сотрудничества между различными частями общества.
Очень важный и значительный пример движения в указанном направлении - деятельность кооперативов, малых и средних предприятий, ремесленных предприятий и сельскохозяйственных предприятий семейного типа. Социальное учение подчеркнуло, что они вносят вклад в повышение значимости труда, в возрастание чувства личной и социальной ответственности, в демократическую жизнь, в утверждение человеческих ценностей, полезных для развития рынка и общества[26].
340 Социальное учение признаёт функцию, которую по справедливости выполняет прибыль, служащая первым индикатором благополучной динамики предприятия: «если предприятие приносит прибыль, значит, производственные факторы были использованы адекватно»[27]. Это не мешает осознавать, что прибыль не всегда указывает на то, что предприятие адекватно служит обществу[28]. Бывает, например, «что экономические счета в полном порядке, а достоинство людей, составляющих самое драгоценное достояние предприятия, унижено и оскорблено»[29]. Такое происходит, когда предприятие включено в социо-культурную систему, основанную на эксплуатации, ориентированную на уклонение от обязательств, налагаемых социальной справедливостью, и на нарушение прав трудящихся.
Необходимо, чтобы внутри предприятия законное стремление к прибыли сочеталось с обязательной охраной достоинства людей, которые в разном качестве работают на предприятии. Эти два требования отнюдь не противоречат друг другу, поскольку, с одной стороны, нереалистично было бы надеяться обеспечить будущее предприятия без производства товаров и услуг и без стремления к прибыли, которая станет плодом разворачиваемой экономической деятельности; с другой стороны, предоставление работающему человеку возможности расти благоприятствует более высокой производительности и эффективности труда. Предприятие должно быть солидарным сообществом[30], не ограниченным корпоративными интересами, должно ориентироваться на «социальную экологию»[31] труда и вносить вклад в общее благо, в частности, охраняя окружающую среду.
341 Если в экономической и финансовой деятельности стремление к справедливой прибыли приемлемо, то ростовщичество подлежит моральному осуждению: «Спекулянты, ростовщические и корыстные методы которых вызывают голод и смерть их братьев, косвенно совершают убийство. Оно вменяемо им в вину»[32]. Такое осуждение распространяется и на международные экономические отношения, особенно с учетом положения наименее развитых Стран, к которым нельзя применять «финансовые системы, ведущие к злоупотреблениям и даже к ростовщичеству»[33]. Совсем недавно Учительство решительно и ясно высказалось о практике, всё еще чудовищно распространенной: нельзя «заниматься ростовщичеством; эта язва, и в наши дни остающаяся позорной реальностью, способна держать в тисках жизнь многих людей»[34].
342 Сегодня предпринимательство развивается в рамках всё более масштабных экономических сценариев, причем национальные Государства демонстрируют ограниченность своей способности управлять быстрыми процессами изменений, охватывающих международные экономико-финансовые отношения. Это вынуждает предприятия брать на себя новую и большую, чем в прошлом, ответственность. Как никогда прежде, их роль оказывается определяющей для подлинно солидарного и целостного развития человечества. Столь же важно, в этом отношении, насколько ясно они осознают, что «развитие или охватывает все регионы мира, или переживает откат даже в зонах, отмеченных постоянным прогрессом. Этот феномен особенно показателен для природы подлинного развития: или в нем участвуют все Нации мира, или это развитие не подлинное»[35].
б) Роль предпринимателя и руководителя предприятия
343 Экономическая инициатива - это проявление человеческого ума и необходимости отвечать на нужды человека творчески и совместно. На креативность и сотрудничество опирается подлинная концепция предпринимательского соревнования: соревноваться - значит вместе искать наиболее адекватные решения, чтобы наилучшим образом удовлетворять постепенно возникающие потребности. Чувство ответственности, проистекающее из свободной экономической инициативы, представляет собой не только индивидуальную добродетель, без которой невозможен человеческий рост отдельного субъекта, но и социальную добродетель, необходимую для развития солидарного сообщества: «В этом процессе участвуют такие важные добродетели, как усердие, трудолюбие, здравомыслие в допущении разумного риска, надежность и верность в межличностных отношениях, твердость при исполнении трудных и мучительных решений, необходимых, однако, для работы предприятия в целом и для противостояния возможным неудачам»[36].
344 Роли предпринимателя и руководителя имеют первостепенное значение с социальной точки зрения, поскольку эти фигуры находятся в средоточии технических, торговых, финансовых и культурных связей, которыми характеризуется современное предпринимательство. Решения в этой области чреваты, из-за возрастающей сложности предпринимательской деятельности, множеством следствий, имеющих большое значение, не только экономическое, но и социальное. Поэтому исполнение обязанностей предпринимателя и руководителя требует как постоянных усилий по специфическому обновлению, так и непрерывных размышлений над моральной мотивацией, которая должна обосновывать личные решения людей, облеченных этими задачами.
Предприниматели и руководители не могут учитывать лишь экономические цели предприятия, критерии экономической эффективности и необходимость заботы о «капитале» как о совокупности средств производства: их несомненная обязанность состоит и в том, чтобы на деле проявлять уважение к человеческому достоинству работников, занятых на предприятии[37]. Последние представляют собой «самое драгоценное достояние предприятия»[38], решающий фактор производства[39]. Принимая важные стратегические и финансовые решения о покупке или продаже, о реорганизации или закрытии объектов, осуществляя политику слияний, нельзя руководствоваться исключительно критериями финансового или коммерческого характера.
345 Социальное учение настаивает на том, что предприниматель и руководитель обязаны структурировать трудовую деятельность на своих предприятиях таким образом, чтобы создавать благоприятные условия для семьи, особенно для того, чтобы мать семейства могла осуществлять свои функции[40]. Предприниматель и руководитель обязаны удовлетворять, в свете целостного представления о человеке и о развитии, потребность в качестве «производимых и потребляемых товаров, услуг, окружающей среды и жизни в целом»[41]. Необходимо, чтобы они вкладывали капитал - если позволяют экономические условия и политическая стабильность - в те регионы и производственные секторы, которые предоставляют отдельным людям и народам «возможность хорошо использовать свой труд»[42].
IV. Экономические институты на службе у человека
346 Один из приоритетных вопросов в экономике - использование ресурсов[43], то есть всех тех благ и услуг, которым экономические субъекты, производители и потребители, частные и общественные, придают ценность вследствие их полезности в сфере производства и потребления. Ресурсы в природе исчерпаемы, и это означает, что каждый отдельный экономический субъект, равно как и всякое общество, обязательно должен разработать некую стратегию, чтобы использовать их наиболее рационально, согласно принципу экономии. От этого зависит как эффективное решение самой общей и фундаментальной экономической проблемы - проблемы ограниченности средств по отношению к индивидуальным и социальным, частным и общим потребностям, - так и комплексная эффективность, структурная и функциональная, всей экономической системы. Эта эффективность напрямую связана с ответственностью и способностями различных субъектов - таких, как рынок, Государство и промежуточные социальные группы.
а) Роль свободного рынка
347 Свободный рынок - институт, социально значимый, поскольку он способен гарантировать хорошие результаты в производстве благ и услуг. В ходе истории рынок доказал, что он может давать начало экономическому развитию и поддерживать его в течение долгого времени. Есть веские основания утверждать, что во многих обстоятельствах «свободный рынок - самое эффективное средство для использования ресурсов и удовлетворения потребностей»[44]. Социальное учение Церкви ценит несомненные преимущества, предоставляемые механизмами свободного рынка, как для лучшего использования ресурсов, так и для облегчения обмена товарами; эти механизмы, «прежде всего, ставят в центр волю и предпочтения личности, которые, при заключении договора, согласуются с волей и предпочтениями другой личности»[45].
Настоящий конкурентный рынок - это эффективный инструмент, с помощью которого можно достигать важных целей в сфере справедливости: ограничивать избыточную прибыль отдельных предприятий; удовлетворять запросы потребителей; лучше использовать и экономить ресурсы; вознаграждать предпринимательские усилия и способность к обновлению; распространять информацию, чтобы действительно можно было сравнивать и приобретать товары в режиме здоровой конкуренции.
348 Нельзя судить о свободном рынке, не учитывая целей, которые он преследует, и ценностей, которые он распространяет на социальном уровне. Ведь рынок не может найти в самом себе обоснование своей законности. Дело индивидуальной совести и общественной ответственности - установить верное соотношение между средствами и целями[46]. Индивидуальная польза экономического субъекта - законная цель, но она никогда не должна становиться единственной. Наряду с ней существует и другая, столь же важная: общественная польза, которой следует достигать не вопреки логике рынка, а в согласии с этой логикой. Осуществляя важные вышеназванные функции, свободный рынок становится на службу общему благу и целостному развитию человека, в то время как обратное соотношение между средствами и целями заставляет его вырождаться в бесчеловечный и отчуждающий институт, что влечет за собой неконтролируемые последствия.
349 Социальное учение Церкви, признавая за рынком функцию незаменимого инструмента внутреннего регулирования экономической системы, подчеркивает необходимость увязать его с моральными целями, которые бы обеспечивали и, в то же время, должным образом ограничивали пространство его автономии[47]. Представление о том, что можно предоставить исключительно рынку распределение всех категорий благ, не выдерживает критики, поскольку основывается на редукционистском видении личности и общества[48]. В условиях конкретной опасности «идолопоклонства» перед рынком, социальное учение Церкви указывает на его границы: их легко заметить, поскольку уже констатирована его неспособность удовлетворить важные человеческие потребности. Здесь нужны блага, которые «по своей природе не могут быть просто товаром»[49], блага, которыми нельзя распоряжаться по типичным для рынка правилам «эквивалентного обмена» и договорной логике.
350 В современных обществах рынок приобретает значимую социальную функцию, поэтому важно выявить его наиболее позитивный потенциал и создать условия, которые позволят этому потенциалу раскрыться на практике. Субъекты должны быть действительно вольны сравнивать, оценивать и выбирать между различными вариантами, однако свобода в экономической сфере должна вписываться в надлежащие юридические рамки, которые поставят ее на службу целостной человеческой свободе: «экономическая свобода - только элемент человеческой свободы. Когда экономическая свобода становится автономной, то есть когда в человеке видят скорее производителя или потребителя благ, чем субъекта, производящего и потребляющего, чтобы жить, - тогда эта свобода утрачивает свою необходимую связь с человеческой личностью и, в конце концов, приводит к ее отчуждению и угнетению»[50].
б) Действия Государства
351 Действия Государства и других гражданских властей должны соответствовать принципу субсидиарности и создавать благоприятные ситуации для свободного осуществления экономической деятельности, а также вдохновляться принципом солидарности и устанавливать границы автономии сторон, чтобы защитить слабейшую[51]. Ведь солидарность без субсидиарности легко вырождается в навязывание помощи, тогда как субсидиарность без солидарности поощряет эгоистичную местечковость. Чтобы оба фундаментальных принципа были соблюдены, вмешательство Государства в экономическую сферу не должно быть ни чрезмерным, ни скудным, но должно соответствовать реальным потребностям общества: «Государство обязано способствовать деятельности предприятий, создавая условия, в которых можно найти работу, стимулируя эту деятельность, если она недостаточно активна, и поддерживая в кризисные моменты. Кроме того, Государство имеет право вмешиваться, когда те или иные монополии тормозят развитие экономики или препятствуют ему. Впрочем, Государство не только гармонизирует и направляет развитие, но может осуществлять и функции замещения в чрезвычайных ситуациях»[52].
352 Основная задача Государства в экономической сфере - определить юридические рамки, пригодные для регулирования экономических отношений, чтобы «защищать... условия, без которых нет свободной экономики, потому что она предполагает определенное равенство сторон: ни одна из них не должна быть настолько сильнее другой, чтобы ее практически поработить»[53]. Экономическая деятельность, особенно в условиях свободного рынка, не может разворачиваться в институциональном, юридическом и политическом вакууме: «Напротив, она предполагает надежные гарантии личной свободы и собственности, не говоря уже о стабильной валюте и эффективном коммунальном обслуживании»[54]. Чтобы выполнить свою задачу, Государство должно разработать подходящее законодательство, а также взвешенно направлять экономическую и социальную политику, никогда не злоупотребляя своей властью в различных областях рыночной деятельности, которая должна оставаться свободной от авторитарных или, еще хуже, тоталитарных сверхструктур и принуждения.
353 Нужно, чтобы рынок и Государство действовали согласованно и дополняли друг друга. Свободный рынок может приносить пользу человеческому коллективу, только если Государство, соответствующим образом организованное, определяет направление экономического развития, заставляет соблюдать справедливые и прозрачные правила и вмешивается даже напрямую - строго в течение необходимого времени[55] - в случаях, если рынку не удается достичь желаемой эффективности и когда речь идет об осуществлении принципа перераспределения. Ведь в некоторых областях рынок не способен гарантировать, опираясь на собственные механизмы, справедливое распределение некоторых благ и услуг, существенных для человеческого возрастания граждан; в таком случае взаимодополняемость Государства и рынка необходима как никогда.
354 Государство может побуждать граждан и предприятия к утверждению общего блага, осуществляя экономическую политику, поощряющую участие всех граждан в производственной деятельности. Соблюдая принцип субсидиарности, гражданские власти должны создавать условия, благоприятные для развития индивидуальной инициативности, личной автономии и ответственности граждан, и воздерживаться от всякого вмешательства, которое могло бы недолжным образом ограничить свободу предпринимательских сил.
Ради общего блага следует всегда, со стойкой решимостью, стремиться к справедливому равновесию между частной свободой и действием гражданских властей, понимаемым и как прямое вмешательство в экономику, и как деятельность по поддержке экономического развития. В любом случае, государственное вмешательство должно руководствоваться критериями справедливости, разумности и эффективности и не подменять собой деятельность отдельных людей вопреки их праву на свободную экономическую инициативу. В этом случае Государство ведет себя губительно по отношению к обществу: слишком активное прямое вмешательство в конце концов делает граждан безответственными и способствует чрезмерному росту государственного аппарата, который руководствуется скорее бюрократической логикой, чем стремлением удовлетворить нужды людей[56].
355 Сбор налогов и государственные расходы имеют важнейшее экономическое значение для всякого гражданского и политического сообщества: цель, к которой следует стремиться, - это финансовая система, способная быть орудием развития и солидарности. Справедливая, исправная, эффективная финансовая система оказывает положительное влияние на экономику, поскольку благоприятствует росту занятости, поддерживает предпринимательскую деятельность и инициативу, не преследуя собственной выгоды, и повышает кредит доверия Государства как гаранта системы социального обеспечения и социальной защиты, которые призваны, в частности, защищать слабейших.
Финансовая система направлена на общее благо, если она придерживается некоторых фундаментальных принципов: уплата налогов[57] как частный случай долга солидарности, разумность и справедливость при установлении налогов[58], твердость и целостность в управлении общественными ресурсами и в их распределении[59]. Распределяя ресурсы, финансовая система должна следовать принципам солидарности, равенства, поощрения талантов и уделять большое внимание поддержке семьи, направляя в этот сектор надлежащий объем ресурсов[60].
в) Роль промежуточных групп
356 Экономико-социальную систему должно характеризовать совместное присутствие государственной и частной деятельности, включая некоммерческую частную деятельность. Это - гарантия плюрализма при принятии решений и выборе логики действия. Есть некоторые категории благ, коллективных и всеми используемых, эксплуатация которых не может зависеть от рыночных механизмов[61], но и не принадлежит исключительно к компетенции Государства. Задача Государства в отношении этих благ состоит, скорее, в том, чтобы поощрять все имеющие публичный резонанс социальные и экономические инициативы, исходящие от промежуточных образований. Гражданское общество, организованное в промежуточные группы, способно вносить вклад в общее благо, устанавливая отношения сотрудничества и эффективной взаимодополняемости с Государством и рынком, благоприятствуя таким образом развитию надлежащей экономической демократии. В таком контексте вмешательство Государства должно быть отмечено духом подлинной солидарности, которую никогда не следует отделять от субсидиарности.
357 Частные некоммерческие организации занимают особое место в экономическом пространстве. Эти организации предпринимают смелую попытку гармонично сочетать производственную эффективность и солидарность. Обычно они учреждаются на основании договора о совместной деятельности и выражают общую мысль субъектов, которые свободно решают заключить этот договор. Государство призвано уважать природу этих организаций и способствовать более полному раскрытию их характеристик, осуществляя на практике принцип субсидиарности, который предполагает именно уважение и утверждение достоинства и автономной ответственности субъекта, принимающего субсидию.
г) Накопление и потребление
358 Потребители, чья покупательная способность во многих случаях весьма велика, поскольку они находятся гораздо выше прожиточного минимума, могут оказать существенное влияние на экономическую реальность, совершая свободный выбор между потреблением и накоплением. Ведь возможностью влиять на решения в рамках экономической системы располагает тот, кто должен распоряжаться собственными финансовыми ресурсами. Сегодня полнее, чем в прошлом, можно оценить альтернативы, доступные не только на основании запланированного дохода или уровня риска, но и благодаря вынесению оценочного суждения о проектах по инвестированию, на финансирование которых будут направлены ресурсы. При этом следует осознавать, что «выбор: куда вложить деньги, в тот или в иной сектор производства - это всегда выбор нравственный и культурный»[62].
359 Собственную покупательную способность следует использовать с учетом моральных требований справедливости и солидарности, ясно осознавая свою социальную ответственность: не следует забывать «о долге милосердия, то есть о долге давать "от избытка", а иногда и жертвовать "необходимым", чтобы помочь бедному выжить»[63]. Эта ответственность дает потребителям возможность направлять, благодаря более активному распространению информации, поведение производителей: потребители принимают решение - индивидуальное или коллективное - приобретать продукцию тех, а не иных предприятий, учитывая не только цену и качество продукта, но и наличие благоприятных условий труда на предприятии, а также степень его заботы об окружающей среде.
360 Феномен потребительства стойко ориентирует людей на то, чтобы «иметь», а не «быть». Он мешает «правильно отличать новые и более высокие формы удовлетворения человеческих потребностей от тех новых навязанных потребностей, которые препятствуют формированию зрелой личности»[64]. Чтобы противостоять этому феномену, «надо стараться выработать такие стили жизни, при которых стремление к истинному, прекрасному и благому и общение с другими людьми ради совместного возрастания определяют выбор в области потребления, накопления и капиталовложений»[65]. Неоспоримо, что социальный контекст оказывает существенное влияние на образ жизни; поэтому на культурный вызов, бросаемый сегодня потребительством, нужно ответить более решительно, особенно в интересах будущих поколений: ведь есть опасность, что им придется жить в окружающей среде, загрязненной из-за чрезмерного и беспорядочного потребления[66].
V. «Res novae» (новые вещи) в экономике
а) Глобализация: возможности и риски
361 Наше время отмечено комплексным феноменом экономико-финансовой глобализации. Это процесс растущей интеграции национальных экономик, в сфере торговли благами и услугами и финансовых трансакций; в ходе этого процесса всё большее число субъектов выходит на глобальный уровень - в том, что касается решений, которые они должны принимать, исходя из возможностей роста и получения прибыли. Новые горизонты глобального общества задаются не просто наличием экономических и финансовых связей между национальными субъектами, действующими в разных Странах - к тому же, такие связи всегда существовали, - но, скорее, насыщенностью и совершенно новой природой развивающейся системы отношений. Всё важнее становится роль финансовых рынков, масштабы которых, вследствие либерализации обменов и циркуляции капиталов, значительно выросли со впечатляющей скоростью, так что они позволяют субъектам перемещать «в режиме реального времени» из одной точки планеты в другую огромные капиталы. Это реальность многообразная и непростая для понимания, поскольку она разворачивается на различных уровнях и постоянно эволюционирует, следуя по трудно предсказуемым траекториям.
362 Глобализация порождает новые надежды, но ставит и тревожные вопросы[67].
Она может привести к благоприятным для всего человечества следствиям: в сочетании с мощным развитием телекоммуникаций рост системы экономических и финансовых отношений позволил одновременно существенно снизить стоимость коммуникаций и новых технологий, а также ускорить процесс распространения в планетарном масштабе торгового обмена и финансовых трансакций. Другими словами, два феномена, экономико-финансовая глобализация и технологический прогресс, стали укреплять друг друга, радикально ускоряя комплексную динамику нынешней экономической фазы.
Анализируя современный контекст, мы обнаруживаем не только возможности, которые раскрываются в эру глобальной экономики, но и риски, связанные с новыми масштабами торговых и финансовых отношений. Действительно, нет недостатка в указаниях на тенденцию к увеличению неравенства, как между развитыми и развивающимися Странами, так и внутри индустриальных Стран. Росту экономического богатства, который стал возможен благодаря вышеописанным процессам, сопутствует рост относительной бедности.
363 Забота об общем благе требует находить новые возможности для перераспределения богатства между различными регионами планеты, в пользу тех, которые находятся в самых невыгодных условиях и до сих пор оставались вне или на обочине социального и экономического прогресса[68]: «Итак, вызов заключается в том, чтобы обеспечить глобализацию в солидарности, глобализацию без маргинализации»[69]. Есть опасность, что положительные эффекты технологического прогресса будут несправедливо распределяться между Странами. Ведь нововведения могут проникать внутрь определенного коллектива и распространяться в нем, если потенциальные благополучатели достигают минимального уровня знаний и финансовых ресурсов; очевидно, что, при наличии существенного неравенства между Странами относительно доступа к научно-техническим знаниям и к новейшим технологическим достижениям, процесс глобализации в конце концов увеличивает, вместо того чтобы сокращать, неравенство между Странами в сфере экономического и социального развития. Природа протекающих сейчас процессов такова, что свободной циркуляции капиталов самой по себе недостаточно для того, чтобы благоприятствовать сближению развивающихся Стран с развитыми.
364 Торговля - фундаментальный компонент международных экономических отношений; она вносит решающий вклад в производственную специализацию и в экономический рост различных Стран. Сегодня, как никогда, международная торговля, если ее направлять надлежащим образом, способствует развитию и может создавать новые сферы занятости и предоставлять полезные ресурсы. Социальное учение многократно указывало на искажения в международной торговой системе[70], которые зачастую, вследствие протекционистской политики, провоцируют дискриминацию товаров, происходящих из бедных Стран, и препятствуют росту промышленной деятельности и перемещению технологий в эти Страны[71]. Постоянное ухудшение ситуации с сырьевым обменом и увеличение разрыва между богатыми и бедными Странами побудило Учительство напомнить о важности этических критериев, которые должны направлять международные экономические отношения: стремление к общему благу и всеобщее предназначение благ; справедливость в коммерческих отношениях; внимание к правам и нуждам самых бедных в коммерческой политике и в политике международного сотрудничества. В противном случае «бедные так и остаются бедными, а богатые всё богатеют»[72].
365 Солидарность, адекватная эре глобализации, требует защиты прав человека. В связи с этим Учительство указывает, что не только «проект... международной общественной власти, стоящей на службе прав человека, свободы и мира, еще не вполне осуществился, но следует с сожалением отметить, что нередко международное сообщество колеблется в исполнении своей обязанности соблюдать права человека. Эта обязанность относится ко всем основным правам и не допускает произвольного выбора, который привел бы к дискриминации и несправедливости в различных формах. В то же время мы с тревогой замечаем, что образуется зазор между серией "новых" прав, утверждаемых в технологически развитых обществах, и элементарными правами человека, которые до сих пор не реализуются, особенно в недостаточно развитых регионах: я имею в виду, например, право на пищу, питьевую воду, жилище, самоопределение и независимость»[73].
366 Распространение глобализации должно сопровождаться более зрелым осознанием со стороны организаций гражданского общества новых задач, к которым они призваны на мировом уровне. В частности, благодаря точным действиям этих организаций станет возможно так направлять теперешний рост экономики и финансов в мировом масштабе, чтобы гарантировать действительное соблюдение прав человека и народов, а также справедливое распределение ресурсов внутри каждой Страны и между различными Странами: «Свободный обмен не справедлив, если не подчинен требованиям социальной справедливости»[74].
Особое внимание следует уделять местным особенностям и культурным различиям, которые рискуют пострадать от протекающих сейчас экономико-финансовых процессов: «Глобализация не должна быть новым типом колониализма. Нужно уважать различие культур, которые, в контексте всеобщей гармонии между народами, оказываются ключами к истолкованию жизни. В частности, глобализация не должна лишать бедных того самого дорогого, что у них осталось, в том числе верований и религиозных практик, поскольку аутентичные религиозные убеждения - это самое яркое проявление человеческой свободы»[75].
367 В эпоху глобализации следует усиленно подчеркивать необходимость солидарности поколений: «В прошлом солидарность между поколениями была во многих Странах естественным климатом в семье; теперь она стала и обязанностью сообщества»[76]. Хорошо, что к этой солидарности продолжают стремиться национальные политические сообщества, но сегодня та же проблема встает и перед глобальным политическим сообществом, ведь глобализация не должна навредить самым нуждающимся и слабым. Солидарность между поколениями требует, чтобы те, кто осуществляет глобальное планирование, следовали принципу всеобщего предназначения благ, согласно которому морально недопустимо и экономически невыгодно заставлять будущие поколения расплачиваться за нынешние траты: морально недопустимо, потому что это означает не брать на себя должную ответственность; экономически невыгодно, потому что возмещение ущерба обходится дороже, чем его предотвращение. Этот принцип следует применять прежде всего - хотя и не только - в отношении земных ресурсов и охраны творения: проблема стала особенно критической в результате глобализации, которая касается всей планеты, понимаемой как единая экосистема[77].
б) Международная финансовая система
368 Финансовые рынки - это, конечно, не новшество нашей эпохи: уже с давних времен, в различных формах, они решали задачу финансирования производственной деятельности. Исторический опыт свидетельствует о том, что отсутствие надлежащей финансовой системы препятствует экономическому росту. Масштабные капиталовложения, типичные для современной рыночной экономики, были бы невозможны без финансовых рынков, играющих фундаментальную посредническую роль и позволяющих, помимо прочего, оценить позитивные функции накопления для комплексного развития экономической и социальной системы. Если создание системы, получившей название «глобальный рынок капиталов», имело благотворные последствия, поскольку большая мобильность капиталов облегчила производителям доступ к ресурсам, то, с другой стороны, возросшая мобильность увеличила и риск финансовых кризисов. Существует опасность, что развитие финансов - а финансовые трансакции далеко опередили по объему реальные - будет всё более замыкаться на себе, теряя связь с реальной основой экономики.
369 Финансовая экономика, замкнутая на себе, неизбежно противоречит своим целям, поскольку обрубает собственные корни и лишает себя собственного основания, то есть своей изначальной и существенной роли, состоящей в том, чтобы служить реальной экономике и, в конечном итоге, способствовать развитию личностей и человеческих сообществ. Общая картина вызывает еще большее беспокойство из-за того, что международная финансовая система отличается весьма асимметричной конфигурацией: ведь процессы обновления и дерегламентации финансовых рынков разворачиваются только в некоторых регионах земного шара. Это источник серьезной обеспокоенности этического характера: хотя Страны, исключенные из вышеописанных процессов, не пользуются плодами такого производства, тем не менее, их реальные экономические системы не защищены от возможных негативных последствий финансовой нестабильности, особенно если эти системы хрупки и отстают в развитии[78].
Внезапное ускорение некоторых процессов: огромное повышение ценности портфелей, управляемых финансовыми учреждениями и быстрое преумножение новых и изощренных финансовых инструментов - обостряет как никогда потребность в формулировании институциональных решений, способных действенно укреплять стабильность системы, не снижая ее потенциал и эффективность. Необходимо установить нормативные рамки, которые позволят защищать стабильность на всех уровнях, поощрять конкуренцию между промежуточными образованиями и обеспечивать максимальную прозрачность в интересах инвесторов.
в) Роль международного сообщества в эпоху глобальной экономики
370 Утрата государственными субъектами центральных позиций должна сопровождаться активизацией роли международного сообщества, состоящей в том, чтобы решительно указывать экономический и финансовый курс. Действительно, важное последствие процесса глобализации - постепенное ослабление эффективности национального Государства в руководстве экономико-финансовыми процессами внутри страны. Правительства отдельных Стран видят, что их деятельность в экономической и социальной сфере оказывается всё больше обусловлена ожиданиями международных рынков капиталов и всё более настоятельными требованиями надежности, исходящими из финансового мира. Благодаря новым связям между субъектами глобализации, традиционные защитные меры Государств оказываются обречены на неудачу, и, с появлением новых пространств для конкуренции, само понятие национального рынка отступает на второй план.
371 Чем более высоких уровней организационной и функциональной сложности достигает мировая экономико-финансовая система, тем более приоритетной становится задача регулировать эти процессы, направляя их на достижение общего блага человеческой семьи. Возникает насущная потребность в том, чтобы не только национальные Государства, но и само международное сообщество взяло на себя эту деликатную функцию, используя адекватные и эффективные политические и юридические инструменты.
Итак, международные экономические и финансовые учреждения должны уметь находить наиболее подходящие институциональные решения и разрабатывать оптимальные стратегические планы действий, чтобы управлять процессом изменений: ведь если претерпевать его пассивно и пустить на самотек, он приведет к драматическим последствиям, особенно для самых слабых и беззащитных слоев населения земного шара.
В международных Организациях должны быть справедливо представлены интересы большой человеческой семьи; необходимо, чтобы эти учреждения, «оценивая последствия своих решений, всегда учитывали интересы тех народов и Стран, которые обладают малым весом на международном рынке, но обременены самыми насущными потребностями и нуждаются в большей поддержке для своего развития»[79].
372 И политика, наравне с экономикой, должна расширять радиус своего действия, выходя за национальные границы и быстро приобретая мировое измерение, что позволит ей управлять протекающими сейчас процессами, согласно не только экономическим, но и моральным критериям. Основная цель - руководить этими процессами, обеспечивая уважение к достоинству человека и целостное развитие его личности, в контексте общего блага[80]. Принятие этой задачи обязывает ускорять консолидацию существующих институтов, равно как и создание новых инстанций, на которые можно будет возложить такую ответственность[81]. Ведь экономическое развитие может быть стабильным, если разворачивается в ясных и определенных нормативных рамках и в широком контексте нравственного, гражданского и культурного роста всей человеческой семьи.
г) Целостное и солидарное развитие
373 Одна из основных задач, стоящих перед субъектами международной экономики, - целостное и солидарное развитие человечества, то есть «развитие каждого человека и всего человека»[82]. Подобная задача требует экономической концепции, которая бы гарантировала справедливое распределение ресурсов на международном уровне и соответствовала осознанию взаимозависимости - экономической, политической и культурной, - которая теперь решительно объединяет народы и заставляет их чувствовать себя связанными единой судьбой[83]. Социальные проблемы всё активнее выходят на планетарный уровень. Никакое Государство уже не может противостоять им и разрешать их самостоятельно. Поколения современных людей на своем опыте убеждаются в необходимости солидарности и явственно ощущают потребность преодолеть индивидуалистическую культуру[84]. Всё нужнее модели развития, согласно которым надо не только «поднять все народы до уровня, на каком находятся сегодня самые богатые Страны, но и построить солидарным трудом более достойную жизнь, действительно взращивать достоинство и творческие способности каждой отдельной личности, чтобы она могла соответствовать собственному призванию, а значит - призыву Бога, в нем заключенному»[85].
374 Более гуманное и солидарное развитие пойдет на пользу и богатым Странам. В них «зачастую ощущается своего рода экзистенциальная растерянность, неспособность воспринимать смысл жизни и наслаждаться им непосредственно - хоть и среди изобилия материальных благ, - отчужденность и утрата человеческой природы во многих людях, которые чувствуют себя низведенными до положения винтиков в механизме производства и потребления и не находят возможности утверждать свое достоинство людей, сотворенных по образу и подобию Божию»[86]. Богатые Страны продемонстрировали свою способность создавать материальное благосостояние, но нередко за счет человека и слабейших социальных слоев: «невозможно отрицать, что границы богатства и бедности проходят внутри обществ, как развитых, так и развивающихся. Действительно, как есть социальное неравенство, доходящее до нищеты, в богатых Странах, так и в менее развитых Странах нередки проявления эгоизма и хвастовства богатством, столь же нелепые, сколь и возмутительные»[87].
д) Необходимость в большой воспитательной и культурной работе
375 Для социального учения экономика - «это всего лишь одна сторона и одно измерение многогранной человеческой деятельности. Если экономика возведена в абсолют, если производство и потребление товаров ставятся в центр социальной жизни и превращаются в единственную ценность общества, не подчиненную никакой другой, то причины этого следует искать не только и не столько в самой экономической системе, сколько в том, что вся социо-культурная система, пренебрегшая этическим и религиозным измерением, ослабела и теперь ограничивается производством благ и услуг»[88]. Жизнь человека, равно как и социальную жизнь коллектива, нельзя сводить к материалистическому измерению, хотя материальные блага крайне необходимы как для простого выживания, так и для повышения уровня жизни: «целостное развитие человеческого общества зиждется на возрастании чувства Бога и познания самого себя»[89].
376 Перед лицом стремительного технического и экономического прогресса и столь же быстрой изменчивости процессов производства и потребления Учительство осознаёт необходимость предложить большую воспитательную и культурную работу: «Стремиться к качественно более удовлетворительной и богатой жизни - само по себе законно; но нельзя не подчеркнуть новую ответственность и опасность, связанную с этим историческим этапом... Определяя новые потребности и новые способы их удовлетворения, необходимо руководствоваться целостным представлением о человеке, учитывая все измерения его бытия и подчиняя материальные и инстинктивные внутренним и духовным... Поэтому крайне необходима большая воспитательная и культурная работа, которая приучает потребителя ответственно использовать право выбора, формирует чувство ответственности у производителей и, прежде всего, у работников средств массовой коммуникации, не говоря о необходимом вмешательстве гражданских Властей»[90].
[1] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Laborem exercens, 25-27: AAS 73 (1981) 638-647.
[2] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 31: AAS 80 (1988) 554-555.
[3] Ср. Герма, Пастырь, Liber Tertium, Similitudo I: PG 2, 954.
[4] Климент Александрийский, Quis dives salvetur, 13: PG 9, 618.
[5] Ср. Святой Иоанн Златоуст, Homiliae XXI de Statuis ad populum Antiochenum habitae, 2, 6-8: PG 49, 41-46.
[6] Святой Василий Великий, Homilia in illud Lucae, Destruam horrea mea, 5: PG 31, 271.
[7] Ср. Святой Василий Великий, Homilia in illud Lucae, Destruam horrea mea, 5: PG 31, 271.
[8] Ср. Святой Григорий Великий, Regula pastoralis, 3, 21: PL 77, 87-89. Название § 21: «Quomodo admonendi qui aliena non appetunt, sed sua retinent; et qui sua tribuentes, aliena tamen rapiunt».
[9] Пий XI, Энц. Quadragesimo anno: AAS 23 (1931) 190-191.
[10] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 63: AAS 58 (1966) 1084.
[11] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2426.
[12] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 40: AAS 80 (1988) 568-569.
[13] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 36: AAS 80 (1988) 561.
[14] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 65: AAS 58 (1966) 1086-1087.
[15] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 32: AAS 80 (1988) 556-557.
[16] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 41: AAS 83 (1991) 844.
[17] Ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2000, 15-16: AAS 92 (2000) 366-367.
[18] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 28: AAS 80 (1988) 548.
[19] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 42: AAS 83 (1991) 845-846.
[20] Катехизис Католической Церкви, 2429; ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 63: AAS 58 (1966) 1084-1085; Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 852-854; Id., Энц. Sollicitudo rei socialis, 15: AAS 80 (1988) 528-530; Id., Энц. Laborem exercens, 17: AAS 73 (1981) 620-622; Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 413-415.
[21] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 15: AAS 80 (1988) 529. Ср. Катехизис Католической Церкви, 2429.
[22] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 16: AAS 83 (1991) 813-814.
[23] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 32: AAS 83 (1991) 833.
[24] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 32: AAS 83 (1991) 833.
[25] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 43: AAS 83 (1991) 847.
[26] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 422-423.
[27] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 35: AAS 83 (1991) 837.
[28] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2424.
[29] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 35: AAS 83 (1991) 837.
[30] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 43: AAS 83 (1991) 846-848.
[31] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 38: AAS 83 (1991) 841.
[32] Катехизис Католической Церкви, 2269.
[33] Катехизис Католической Церкви, 2438.
[34] Иоанн Павел II, Речь на Общей аудиенции (4 февраля 2004 г.), 3: L'Osservatore Romano, 5 февраля 2004 г., с. 4.
[35] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 17: AAS 80 (1988) 532.
[36] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 32: AAS 83 (1991) 833.
[37] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2432.
[38] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 35: AAS 83 (1991) 837.
[39] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 32-33: AAS 83 (1991) 832-835.
[40] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Laborem exercens, 19: AAS 73 (1981) 625-629.
[41] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 838.
[42] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 840.
[43] Относительно использования ресурсов и благ социальная доктрина Церкви предлагает свое учение о всеобщем предназначении благ и о частной собственности; ср. Глава четвертая, III.
[44] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 34: AAS 83 (1991) 835.
[45] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 40: AAS 83 (1991) 843.
[46] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 41: AAS 83 (1991) 843-845.
[47] Ср. Павел VI, Апост. посл. Octogesima adveniens, 41: AAS 63 (1971) 429-430.
[48] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 34: AAS 83 (1991) 835-836.
[49] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 40: AAS 83 (1991) 843; ср. Катехизис Католической Церкви, 2425.
[50] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 39: AAS 83 (1991) 843.
[51] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 15: AAS 83 (1991) 811-813.
[52] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 853; ср. Катехизис Католической Церкви, 2431.
[53] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 15: AAS 83 (1991) 811.
[54] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 852-853; ср. Катехизис Католической Церкви, 2431.
[55] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 852-854.
[56] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 48: AAS 83 (1991) 852-854.
[57] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 30: AAS 58 (1966) 1049-1050.
[58] Ср. Иоанн XXIII, Энц. Mater et magistra: AAS 53 (1961) 433-434, 438.
[59] Ср. Пий XI, Энц. Divini Redemptoris: AAS 29 (1937) 103-104.
[60] Ср. Пий XII, Радиопослание по случаю 50-й годовщины «Rerum novarum»: AAS 33 (1941) 202; Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 49: AAS 83 (1991) 854-856; Id., Апост. увещ. Familiaris consortio, 45: AAS 74 (1982) 136-137.
[61] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 40: AAS 83 (1991) 843.
[62] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 839-840.
[63] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 839.
[64] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 839.
[65] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 839.
[66] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 37: AAS 83 (1991) 840.
[67] Ср. Иоанн Павел II, Апост. увещ. Ecclesia in America, 20: AAS 91 (1999) 756.
[68] Ср. Иоанн Павел II, Обращение к членам Фонда «Centesimus annus» (9 мая 1998 г.), 2: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XXI, 1 (1998) 873-874.
[69] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 1998, 3: AAS 90 (1998) 150.
[70] Ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 61: AAS 59 (1967) 287.
[71] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 43: AAS 80 (1988) 574-575.
[72] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 57: AAS 59 (1967) 285.
[73] Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2003, 5: AAS 95 (2003) 343.
[74] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 59: AAS 59 (1967) 286.
[75] Иоанн Павел II, Речь в Папской академии социальных наук (27 апреля 2001 г.), 4: AAS 93 (2001) 600.
[76] Иоанн Павел II, Речь в Папской академии социальных наук (11 апреля 2002 г.), 3: AAS 94 (2002) 525.
[77] Ср. Иоанн Павел II, Речь на аудиенции Христианской ассоциации итальянских трудящихся (27 апреля 2002 г.), 4: L'Osservatore Romano, 28 апреля 2002 г., с. 5.
[78] Ср. Иоанн Павел II, Речь в Папской академии социальных наук (25 апреля 1997 г.), 6: AAS 90 (1998) 141-142.
[79] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 58: AAS 83 (1991) 864.
[80] Ср. Павел VI, Апост. посл. Octogesima adveniens, 43-44: AAS 63 (1971) 431-433.
[81] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2440; Павел VI, Энц. Populorum progressio, 78: AAS 59 (1967) 295; Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 43: AAS 80 (1988) 574-575.
[82] Павел VI, Энц. Populorum progressio, 14: AAS 59 (1967) 264.
[83] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2437-2438.
[84] Ср. Иоанн Павел II, Послание ко Всемирному Дню Мира 2000, 13-14: AAS 92 (2000) 365-366.
[85] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 29: AAS 83 (1991) 828-829; ср. Павел VI, Энц. Populorum progressio, 40-42: AAS 59 (1967) 277-278.
[86] Иоанн Павел II, Речь 1 мая 1991 г.: Insegnamenti di Giovanni Paolo II, XIV, 1 (1991) 1985-1991; ср. Id., Энц. Sollicitudo rei socialis, 9: AAS 80 (1988) 520-523.
[87] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 14: AAS 80 (1988) 526-527.
[88] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 39: AAS 83 (1991) 842.
[89] Катехизис Католической Церкви, 2441.
[90] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 36: AAS 83 (1991) 838-839.