Божий замысел любви о человечестве

Компендиум социального учения Церкви

Глава первая

Божий замысел любви о человечестве

I. Освободительное действие Бога в истории Израиля

а) Не заслуженная нами близость Бога

20 Всякий аутентичный религиозный опыт, во всех культурных традициях, ведет к интуитивному познанию Тайны, которое нередко угадывает некоторые черты лика Божия. Бог предстает перед нами, с одной стороны, как источник того, что есть, как присутствие, которое гарантирует людям, социально организованным, основные условия жизни, предоставляя в их распоряжение блага, для нее необходимые; с другой же стороны, как мера того, что должно быть, как присутствие, взывающее к человеческому действию - на индивидуальном и социальном уровнях, - побуждающее использовать те же блага во взаимоотношениях с другими людьми. Следовательно, во всяком религиозном опыте оказываются важны как измерение дара и бескорыстия, понимаемое как основа того опыта, который человеческая личность извлекает из своего сосуществования с другими в мире, так и воздействия этого измерения на совесть человека, который ощущает, что призван распоряжаться полученным даром ответственно и совместно с другими людьми. Об этом свидетельствует всеобщее признание золотого правила, в котором на уровне человеческих отношений выражается призыв Тайны к человеку: «во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» (Мф 7,12)[1].

21 На фоне разнообразных проявлений универсального религиозного опыта выделяется Откровение, которое Бог постепенно дает о Себе Самом народу Израиля. Оно отвечает на человеческие поиски божественного неожиданным и удивительным образом, через конкретные исторические события, в которых являет себя любовь Божия к человеку. Согласно Книге Исхода, Господь обращается к Моисею с такими словами: «Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян и вывести его из земли сей [и ввести его] в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (Исх 3,7-8). Ничем не заслуженная близость Бога - на нее указывает и само Его Имя, которое Он открывает Моисею, «Я есмь Сущий» (Исх 3,14), - проявляется в освобождении из рабства и в обетовании, становится историческим действием, с которого начинается процесс коллективной самоидентификации народа Господня через обретение свободы и земли, даруемых Богом.

22 Бескорыстие этого исторически эффективного божественного действия постоянно идет рука об руку с обязательством Завета, предложенного Богом и принятого Израилем. На горе Синай инициатива Бога конкретизируется в форме Завета с Его народом, получающим в дар Декалог заповедей, открытых Господом (ср. Исх 19-24). «Десятословие» (Исх 34,28; ср. Втор 4,13; 10,4) «говорит о значении принадлежности Богу, установленной заветом. Нравственно совершенная жизнь - ответ на инициативу Господней любви. Она - благодарность, дань почитания Ему и возношение благодарения. Она - сотворчество с замыслом, который Бог осуществляет в истории»[2].

Десять заповедей, прокладывая исключительную дорогу жизни и указывая самые надежные условия для существования в свободе от рабства греху, дают оптимальное выражение естественного закона. «Они учат об истинной человечности человека. Они подчеркивают основные обязанности, следовательно, косвенным образом и фундаментальные права, присущие природе человека»[3]. Они описывают универсальную человеческую нравственность. Десять заповедей, о которых Иисус напомнил богатому юноше в Евангелии (ср. Мф 19,18), «представляют собой первоначальные правила всякой социальной жизни»[4].

23 Из Декалога вытекают обязательства, относящиеся не только к верности единому истинному Богу, но и к общественным отношениям внутри народа Завета. Последние регулируются, в частности, тем, что было названо правом бедного: «Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих... то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим, но открой ему руку твою и дай ему взаймы, смотря по его нужде, в чем он нуждается» (Втор 15,7-8). Это право распространяется и на пришельцев: «Когда поселится пришлец в земле вашей, не притесняйте его: пришлец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его, как себя; ибо и вы были пришельцами в земле Египетской. Я Господь, Бог ваш» (Лев 19,33-34). Итак, дар освобождения и земли обетованной, Синайский Завет и Декалог тесно связаны с обычаем, который должен регулировать, в духе справедливости и солидарности, развитие израильского общества.

24 Среди множества установлений, цель которых - конкретизировать стиль бескорыстия и щедрости в справедливости, вдохновленный Богом, закон субботнего (празднуемого каждые семь лет) и юбилейного (каждые пятьдесят лет)[5] года выделяется как важный принцип - хоть он и не был никогда в полной мере реализован - для общественной и экономической жизни народа Израилева. Этот закон предписывает не только отдых для полей, но и отмену долгов и всеобщее освобождение людей и материальных благ: каждый может вернуться в семью, из которой происходит, и снова вступить во владение своим наследством.

Цель такого закона - добиться, чтобы спасительное событие исхода и верность Завету не только закладывали основание общественной, политической и экономической жизни Израиля, но и регулировали разрешение вопросов, связанных с экономической бедностью и социальной несправедливостью. Речь идет о принципе, призванном постоянно изнутри преображать жизнь народа Завета, приводя ее в соответствие с замыслом Божиим. Чтобы прекратить дискриминацию и несправедливое распределение благ, вызванные общественно-экономическим развитием, каждые семь лет воспоминание об исходе и о Завете переводится в социальные и юридические термины, и такие понятия, как собственность, долг, ссуда и материальные блага, вновь обретают свой самый глубокий смысл.

25 Предписания о субботнем и о юбилейном годе представляют собой социальное учение «в зародыше»[6]. Они показывают, что принципы социальной справедливости и солидарности вдохновлены не заслуженным нами спасительным событием, которое совершил Бог, и ценны не только как исправление практики, подчиненной эгоистичным интересам и целям, но должны стать, скорее, - в качестве «пророчества о будущем» - нормативным ориентиром, с которым каждое поколение в Израиле должно сообразовывать себя, если хочет сохранить верность своему Богу.

Эти принципы становятся ядром пророческой проповеди, которая побуждает людей впитать их в себя. Дух Божий, излившийся в человеческое сердце, возвещают Пророки, привьет вам те же чувства справедливости и милости, что обитают в сердце Господа (ср. Иер 31,33 и Иез 36,26-27). Тогда воля Божия, выраженная в Декалоге, дарованном на Синае, сможет творчески укорениться во внутреннем мире человека. Этот процесс интериоризации приводит к большей глубине и реалистичности в социальной деятельности и позволяет постепенно универсализировать установку на справедливость и солидарность; эту установку народ Завета призван принять по отношению ко всем людям, принадлежащим к любому народу, к любой Нации.

б) Принцип творения и бескорыстное действие Бога

26 Мысль Пророков и Мудрых, сформулировав принцип, согласно которому всё сотворено Богом, подводит к первому явлению и самому источнику плана Божия обо всем человечестве. Утверждать, произнося Символ веры Израиля, что Бог есть Творец, - значит не только высказывать теоретическое убеждение, но и постигать изначальный масштаб бескорыстного и милосердного действия Господня, направленного на человека. Ведь Бог свободно дает бытие и жизнь всему существующему. Мужчина и женщина сотворены по Его образу и подобию (ср. Быт 1,26-27) и именно поэтому призваны быть видимым знаком и действенным орудием божественного бескорыстия в саду, куда Бог их поместил, чтобы они возделывали и хранили блага сотворенного мира.

27 В бескорыстном действии Бога Творца находит выражение сам смысл творения, хотя он затемнен и искажен опытом греха. Ведь в рассказе о первородном грехе (ср. Быт 3,1-24) описывается постоянное искушение и одновременно разлад - ситуация, в которой человечество оказывается после падения прародителей. Ослушаться Бога - значит уклониться от Его любящего взгляда и пожелать самостоятельно распоряжаться своим существованием и поведением в мире. Разрыв общности с Богом приводит к разрыву внутреннего единства человеческой личности, к разрыву общности между мужчиной и женщиной и гармоничных отношений между людьми и другими созданиями[7]. Этот изначальный разрыв - самый глубокий корень всех зол, поражающих общественные отношения между людьми, и всех ситуаций, которые в экономической и политической жизни угрожают достоинству личности, справедливости и солидарности.

II. Иисус Христос

Исполнение Отчего замысла любви

а) В Иисусе Христе совершается решающее событие в истории Бога с людьми

28 Доброжелательность и милость, которые вдохновляют действие Божие и дают ключи к его истолкованию, настолько приближаются к человеку, что обретают черты человека Иисуса - Слова, ставшего плотью. В повествовании Луки Иисус описывает Свое мессианское служение словами Исаии, напоминающими о пророческом значении юбилея: «Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (4,18-19; ср. Ис 61,1-2). Итак, Иисус говорит об исполнении пророчества не только потому, что исполняет то, что было обещано и чего ожидал Израиль, но и в том более глубоком смысле, что в Нем совершается решающее событие в истории Бога с людьми. Ведь Он провозглашает: «Видевший Меня видел Отца» (Ин 14,9). Иными словами, Иисус явственно и определенно демонстрирует, кто такой Бог и как Он ведет Себя с людьми.

29 Любовь, одушевляющая служение Иисуса среди людей, есть та, которую испытывает Сын в тесном единении с Отцом. Новый Завет позволяет нам проникнуть в опыт, который переживает и сообщает нам Сам Иисус, опыт любви Бога, Его Отца - Абба, - и, следовательно, в самое средоточие божественной жизни. Иисус возвещает освободительную милость Божию тем, кого встречает на Своем пути, начиная с бедных, маргиналов, грешников, и приглашает их следовать за Ним, потому что Он первым подчиняется Божию замыслу любви как Его посланец в мире, и делает это совершенно исключительным образом.

Иисус осознаёт Себя Сыном - именно так выражается этот изначальный опыт. Сын получил всё, и безвозмездно, от Отца: «Всё, что имеет Отец, есть Мое» (Ин 16,15). Его же миссия состоит в том, чтобы приобщить к этому дару и к этим сыновним отношениям всех людей: «Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего» (Ин 15,15).

Признать любовь Отца - для Иисуса значит: вдохновляться в Своих действиях тем же Божиим бескорыстием и милосердием, порождающим новую жизнь, и таким образом стать, в самом Своем существовании, примером и образцом для учеников. Они призваны жить, как Он, а после Его Пасхи, то есть смерти и воскресения, жить в Нем и Им, благодаря преизобильному дару Святого Духа, Утешителя, укореняющего в сердцах образ жизни Самого Христа.

б) Откровение тринитарной Любви

30 Авторы Нового Завета, в вечно новом изумлении, постигающем всякого, кто был озарен невыразимой любовью Божией (ср. Рим 8,26), находят в свете полного откровения тринитарной Любви, которую принесла нам Пасха Иисуса Христа, главное значение воплощения Сына и Его миссии среди людей. Святой Павел пишет: «Если Бог за нас, кто против нас? Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» (Рим 8,31-32). О том же говорит и святой Иоанн: «В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши» (1 Ин 4,10).

31 Лик Божий, постепенно открываемый в истории спасения, в полноте сияет в Лике Иисуса Христа Распятого и Воскресшего. Бог есть Троица: Отец, Сын и Святой Дух, воистину различные и воистину одно, потому что они - бесконечная общность любви. Бескорыстная любовь Божия к человечеству открывается, прежде всего, как изначальная любовь Отца, от Которого всё происходит; как бескорыстное общение, в которое ее превращает Сын, вновь предавая Себя Отцу и даруя Себя людям; как вечно новая плодоносность божественной любви, изливаемой Духом Святым в сердца людей (ср. Рим 5,5).

Словами и делами, а также, вполне и окончательно, Своей смертью и воскресением[8], Иисус Христос открывает человечеству, что Бог есть Отец и что все мы призваны по благодати стать Его детьми в Духе (ср. Рим 5,15; Гал 4,6), а значит, братьями и сестрами друг другу. Именно по этой причине Церковь твердо верит, что «ключ, средоточие и цель всей человеческой истории находятся в ее Господе и Учителе»[9].

32 Созерцая божественный Отчий дар Сына, бескорыстный и преизбыточный, о котором Иисус учил и свидетельствовал, отдавая за нас Свою жизнь, Апостол Иоанн раскрывает его глубокий смысл и самое логичное следствие: «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга. Бога никто никогда не видел. Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас» (1 Ин 4,11-12). Взаимной любви требует заповедь, которую Иисус называет новой и Своей: «как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин 13,34). Заповедь взаимной любви указывает, как жить во Христе тринитарной жизнью в Церкви, Теле Христовом, и преображать вместе с Ним историю, пока она не достигнет кульминации в небесном Иерусалиме.

33 Заповедь взаимной любви, представляющая собой закон жизни народа Божия[10], должна вдохновлять, очищать и возвышать все человеческие отношения в общественной и политической жизни: «Быть человеком означает быть призванным к межличностному общению»[11], потому что образ и подобие Бога-Троицы суть корень «всего человеческого "этоса"... который достигает своей вершины в заповеди любви»[12]. Современный культурный, социальный, экономический и политический феномен взаимозависимости, интенсифицируя и делая особенно явными связи, соединяющие человеческую семью, в очередной раз указывает, в свете Откровения, на «новую модель единства человеческого рода, которой, в конечном итоге, должна вдохновляться солидарность. Эта высшая модель единства, отражение внутренней жизни Бога, единого в трех Лицах, есть то, что мы, христиане, обозначаем словом "общение"»[13].

III. Человеческая личность в Божием замысле любви

а) Тринитарная Любовь, исток и цель человеческой личности

34 Откровение во Христе тайны Бога как тринитарной Любви - это одновременно и откровение о призвании человеческой личности к любви. Это откровение высвечивает до самых глубин личностное достоинство и свободу мужчины и женщины и присущую человеку социальность: «Быть личностью, сотворенной по образу и подобию Божию, - значит... существовать в общении, в отношении к другому "я"»[14], потому что Сам триединый Бог являет Собой общение между Отцом, Сыном и Святым Духом.

В общности любви, которая есть Бог - в Нем три божественные Личности любят друг друга и суть Единый Бог, - человеческая личность призвана обнаружить исток и цель своего существования и истории. В Пастырской Конституции «Gaudium et spes» Отцы Собора учат, что, «когда Господь Иисус молится Отцу: "да будут все едино... как Мы едино" (Ин 17,21-22), Он открывает непостижимые для человеческого разума перспективы и намекает на некое сходство между единением божественных ипостасей и единением сынов Божиих в истине и любви. Это сходство показывает, что человек - единственное на земле творение, которое Бог пожелал создать ради него самого - может полностью найти самого себя только через искреннюю самоотдачу (ср. Лк 17,33)»[15].

35 Христианское откровение проливает новый свет на идентичность, призвание и окончательную судьбу человеческой личности и человеческого рода. Каждая личность, Богом сотворенная, возлюбленная и спасенная в Иисусе Христе, разворачивая свою многообразную деятельность в мире, реализует себя через многочисленные отношения любви, справедливости и солидарности с другими людьми. Когда человеческая деятельность утверждает целостное достоинство и призвание личности, качество условий жизни, сближение и солидарность народов и Наций, она соответствует замыслу Бога, Который никогда не устает являть Свою любовь и Свое Провидение Своим детям.

36 Страницы первой книги Священного Писания, на которых описано сотворение мужчины и женщины по образу и подобию Божию (ср. Быт 1,26-27), содержат важнейшее учение об идентичности и призвании человеческой личности. На этих страницах сказано, что сотворение человека - свободное и бескорыстное действие Бога; что мужчина и женщина, поскольку они свободны и разумны, представляют собой тварное «ты» Бога; что только в общении с Ним они могут найти и осуществить подлинный и полный смысл индивидуальной и социальной жизни; что они, именно дополняя друг друга, являются образом тринитарной Любви в сотворенной вселенной; что им, венцу творения, Творец поручает упорядочить, согласно Его замыслу, сотворенную природу (ср. Быт 1,28).

37 Книга Бытия предлагает нам некоторые основы христианской антропологии: это неотчуждаемое достоинство человеческой личности, укорененное в творческом замысле Божием и им гарантированное; неотъемлемо присущая человеку социальность, прообразованная изначальными отношениями между мужчиной и женщиной, чей «союз стал первой формой общности человеческих личностей»[16]; значение человеческого действия в мире, связанное с открытием и соблюдением естественного закона, запечатленного Богом в сотворенной вселенной, чтобы человечество обитало в ней и хранило ее в соответствии с Его планом. Такое видение человеческой личности, общества и истории укоренено в Боге и проясняется через осуществление Его спасительного замысла.

б) Христианское спасение: для всех людей и всего человека

38 Спасение, по инициативе Бога Отца данное нам в Иисусе Христе, актуализируемое и распространяемое действием Святого Духа, - это спасение для всех людей и всего человека: всеобщее и целостное спасение. Оно затрагивает человеческую личность во всех ее измерениях: индивидуальном и социальном, духовном и телесном, историческом и трансцендентном. Спасение начинает реализовываться уже в истории, потому что сотворенное хорошо и угодно Богу и потому что Сын Божий сделался одним из нас[17]. Однако завершится спасение в будущем, которое уготовал нам Бог: тогда мы будем призваны, вместе со всем творением (ср. Рим 8), участвовать в воскресении Христовом и разделить вечную жизнь с Отцом в радости Духа Святого. В этой перспективе ясно видно, что чисто посюсторонние концепции смысла истории и претензии человека на самоспасение - ошибка и обман.

39 Спасение, которое Бог предлагает Своим детям, требует от них свободного ответа и принятия. В этом состоит вера, через которую «человек свободно и всецело предает себя Богу»[18], отвечая на предваряющую и преизобильную Любовь Божию (ср. 1 Ин 4,10) конкретной любовью к братьям и твердой надеждой, «ибо верен Обещавший» (Евр 10,23). Ведь божественный план спасения не предписывает человеку состояние чистой пассивности или приниженности перед Творцом, потому что отношения с Отцом, которые демонстрирует нам и в которые свободно вводит нас Иисус Христос действием Духа Святого, - это сыновние отношения: те же, в каких Иисус находится с Отцом (ср. Ин 15-17; Гал 4,6-7).

40 Всеобщность и целостность спасения, дарованного нам в Иисусе Христе, делают неразрывной связь между отношениями, в которые человек призван вступить с Богом, и ответственностью перед ближним в конкретных исторических ситуациях. Догадка об этом, пусть смутная и не лишенная ошибок, лежит в основе общечеловеческих поисков истины и смысла. Но в Завете Бога с Израилем эта неразрывность становится краеугольным камнем, о чем свидетельствуют скрижали Закона и пророческая проповедь.

Эту связь ясно и совершенно четко выражает учение Иисуса Христа и окончательно подтверждает высочайшее свидетельство - дар Его жизни, в послушании воле Отца и из любви к братьям. Книжнику, который спрашивает: «Какая первая из всех заповедей?» (Мк 12,28) - Иисус отвечает: «Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, - вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет» (Мк 12,29-31).

В сердце человеческой личности неразрывно переплетены отношения с Богом, Которого мы признаём Творцом и Отцом, источником и вершиной жизни и спасения, и открытость для конкретной любви к человеку, к которому следует относиться как к своему второму «я», даже если это враг (ср. Мф 5,43-44). Во внутреннем мире человека коренится, в конечном итоге, стремление к справедливости и солидарности, к устроению социальной, экономической и политической жизни в соответствии с замыслом Божиим.

в) Ученик Христов как новое творение

41 На индивидуальную и общественную жизнь, равно как и на человеческое действие в мире, всегда посягает грех, но Иисус Христос, «страдая за нас... не только подал нам пример, чтобы мы пошли по Его стопам, но и проложил нам путь: если мы следуем по этому пути, жизнь и смерть освящаются и обретают новый смысл»[19]. Ученик Христов приобщается в вере и через таинства к пасхальной тайне Иисуса, так что его ветхий человек, со своими дурными наклонностями, оказывается распят со Христом. Тогда он как новое творение по благодати становится способен «ходить в обновленной жизни» (Рим 6,4). Впрочем, это утверждение «остается в силе не только для верных Христу, но и для всех людей доброй воли, в сердцах которых незримо действует благодать. Поскольку Христос умер за всех и так как высшее призвание человека в действительности одно, то есть Божие, мы должны твердо верить, что Святой Дух дает всем возможность приобщиться этой пасхальной тайны ведомым Богу образом»[20].

42 Внутреннее преображение человека, его постепенное уподобление Христу - существенная предпосылка действительного обновления его отношений с другими людьми: «Поэтому нужно обратиться к духовным и моральным способностям личности и к постоянному требованию внутреннего обращения, для того чтобы добиться настоящих изменений социального порядка, которые реально служили бы личности. Признанный приоритет обращения сердца никоим образом не устраняет, а наоборот, утверждает обязанность оздоровления институтов и условий жизни, если они ведут к греху, с тем, чтобы они соответствовали нормам справедливости и благоприятствовали добру, а не препятствовали ему»[21].

43 Невозможно любить ближнего, как самого себя, и пребывать в этой любви без твердой и постоянной решимости отстаивать благо всех и каждого, потому что в действительности все мы ответственны за всех[22]. Согласно учению Собора, «уважение и любовь должны распространяться также и на тех, кто в вопросах социальных, политических и даже религиозных думает или поступает отлично от нас, ибо, чем глубже мы будем с гуманностью и любовью вникать в их образ мышления, тем легче будет нам вступить с ними в общение»[23]. На этом пути необходима благодать, которую Бог дает человеку, помогая ему справляться с неудачами, вырывая его из спирали лжи и насилия, поддерживая его и побуждая сплетать, с вечно обновляющейся готовностью, сеть подлинных и искренних отношений с себе подобными[24].

44 Также и отношения с сотворенной вселенной и различные виды деятельности, которые человек разворачивает, заботясь о себе и преображая себя, ежедневно страдают от гордыни и беспорядочной любви человека к себе и должны быть очищены и доведены до совершенства через крест и воскресение Христа: «человек, искупленный Христом и ставший новым творением во Святом Духе, может и должен любить всё то, что сотворил Бог. Он принимает всё это от Бога, рассматривая и почитая всё это как происходящее из рук Божиих. Воздавая за это благодарность Благодетелю, он, пользуясь и обладая тварным в нищете и свободе духа, приходит к подлинному владению миром, ничего не имея, но владея всем. "Всё ваше; вы же - Христовы, а Христос - Божий" (1 Кор 3, 22-23)»[25].

г) Трансцендентность спасения и автономия земных дел

45 Иисус Христос есть Сын Божий, ставший человеком, в Котором и благодаря Которому мир и человек достигают подлинной и полной истины о себе. Тайна бесконечной близости Бога к человеку - осуществленная в Воплощении Иисуса Христа, дошедшего до оставленности на кресте и до смерти, - показывает, что, если мы рассматриваем человеческую природу в свете замысла Бога и живем в общении с Ним, она укрепляется и освобождается в своей сути, достигая той свободы, которая ей присуща. Участие в сыновней жизни Христа, ставшее возможным благодаря Воплощению и пасхальному дару Духа, не только не подавляет, но высвобождает подлинные и автономные характеристики и идентичность человека во всех их проявлениях.

Эта перспектива ориентирует на правильное видение земных дел и их автономии, прекрасно очерченное в учении II Ватиканского Собора: «Если под автономией земных дел мы подразумеваем, что всё тварное, в том числе и общества, обладает собственными законами и собственными ценностями, которые человеку надлежит постепенно познавать, применять и направлять, то потребность в такой автономии оказывается вполне справедливой: она согласуется... с волей Творца. Ибо, если исходить из состояния самого творения, всё существующее наделено крепостью, истинностью, добротностью, своими законами и порядками, которые человек должен уважать, признавая методы, свойственные науке и технике»[26].

46 Бог и человек находятся не в конфликте, но связаны отношениями любви, и в них мир и плоды человеческой деятельности в мире выступают как дары, которыми обмениваются Отец и дети, а также дети между собой, во Христе Иисусе: в Нем и благодаря Ему мир и человек восходят к своему подлинному и изначальному смыслу. В универсальном видении любви Божией, охватывающей всё существующее, Сам Бог явлен нам во Христе как Отец и податель жизни, а человек - как тот, кто, во Христе, всё принимает от Бога как дар, в смирении и свободе, и воистину всем обладает, если всякую вещь воспринимает как Божию, от Бога исходящую и к Богу устремленную. В этом отношении II Ватиканский Собор учит: «Если под словами "автономия преходящих вещей" подразумевается, что тварный мир не зависит от Бога и человек может пользоваться им, не соотнося его с Творцом, то всякий, кто признаёт Бога, осознаёт, насколько ложны подобные взгляды. Ведь без Творца творение обращается в ничто»[27].

47 Человеческая личность, в самой себе и в своем призвании, пересекает границы сотворенной вселенной, общества и истории: окончательная цель человека - Сам Бог[28], Который открыл Себя людям, чтобы пригласить и ввести их в общение с Собой[29]: «Человек не может отдать себя чисто человеческому замыслу, отвлеченному идеалу, ложной утопии. Как личность он может себя отдать другой личности или личностям, а в конце концов - Богу, Который даровал ему бытие и только Один может полностью принять такой дар»[30]. Поэтому «человек отчужден, если он откажется выйти за свои пределы и жить, отдавая себя и созидая подлинно человеческое сообщество, направленное к конечной, высшей цели, то есть к Богу. Общество отчуждено, если формы социальной организации, производства и потребления мешают такой самоотдаче и солидарности»[31].

48 Социальные, экономические и политические структуры не могут и не должны манипулировать личностью, поскольку каждый человек волен сделать выбор в пользу своей окончательной цели. С другой стороны, всякое культурное, социальное, экономическое и политическое достижение, в котором исторически воплощаются социальность человека и его деятельность по преображению вселенной, следует всегда рассматривать и как относительное и временное явление, «ибо проходит образ мира сего» (1 Кор 7,31). Это эсхатологическая относительность: человек и мир идут навстречу своему концу, то есть исполнению их судьбы в Боге; и богословская относительность, поскольку дар Божий, посредством которого исполнится окончательная судьба человечества и всего творения, бесконечно превосходит возможности и ожидания человека. Всякое тоталитарное видение общества и Государства и всякая чисто мирская идеология прогресса противоречат целостной истине о человеческой личности и замыслу Божию об истории.

IV. Замысел Божий и миссия Церкви

а) Церковь, знамение и защита трансцендентности человеческой личности

49 Церковь, сообщество тех, кто созван Воскресшим Иисусом Христом и отправляется вслед за Ним, - «знамение и защита трансцендентности человеческой личности»[32]. Она «составляет во Христе своего рода таинство - то есть знамение и орудие - глубокого единения с Богом и единства всего рода человеческого»[33]. Миссия Церкви - возвещать и передавать людям спасение, осуществленное в Иисусе Христе, которое Он называет «Царством Божиим» (ср. Мк 1,15): это общность людей с Богом и между собой. Цель спасения, Царство Божие, распространяется на всё человечество и будет вполне достигнута за пределами истории, в Боге. Церковь получила «миссию возвещать и устроять Царство Христово и Божие во всех народах и становится ростком и началом этого Царства на земле»[34].

50 Церковь конкретным образом посвящает себя служению Царству Божию, прежде всего, провозглашая Евангелие спасения и собирая новые христианские общины. Кроме того, она «служит Царству, распространяя в мире "евангельские ценности", которые представляют собой выражение Царства и помогают людям принять замысел Божий. Итак, верно, что начатки Царства можно найти и за пределами Церкви, во всем человечестве - постольку, поскольку оно живет "евангельскими ценностями" и открывается действию Духа, Который дышит, где и как хочет (ср. Ин 3,8). Но следует сразу же добавить, что это земное измерение Царства оказывается неполным, если не соединено с Царством Христовым, присутствующим в Церкви и устремленным к эсхатологической полноте»[35]. Отсюда следует, в частности, что Церковь не смешивается с политическим сообществом и не связана ни с какой политической системой[36]. Действительно, политическое сообщество и Церковь, каждый в своей сфере, независимы и автономны друг от друга и оба «служат, хотя и на разных основаниях, личному и общественному призванию одних и тех же людей»[37]. Более того, можно утверждать, что различение между религией и политикой и принцип религиозной свободы представляют собой специфическое достижение христианства, чрезвычайно важное в историческом и культурном плане.

51 Идентичности и миссии Церкви в мире, согласно замыслу Божию, осуществленному во Христе, соответствует спасительная и эсхатологическая цель, которая вполне может быть достигнута лишь в будущем веке[38]. Именно поэтому Церковь предлагает особенный и незаменимый вклад - заботу, которая побуждает ее очеловечивать семью людей и историю и вставать, как бастион, против всякого тоталитаристского искушения, указывая человеку на его целостное и окончательное призвание[39].

Проповедью Евангелия, благодатью таинств и опытом братского общения Церковь «исцеляет и возвышает достоинство человеческой личности, укрепляет сплоченность человеческого общества и наполняет повседневную деятельность людей более глубоким смыслом и значением»[40]. Итак, на уровне конкретных исторических процессов наступление Царства Божия невозможно различить в перспективе какой-то определенной и окончательной социальной, экономической и политической организации. Скорее, о нем свидетельствует развитие человеческой социальности, которая служит людям закваской для достижения целостности, справедливости и солидарности, в духе открытости Трансцендентному - критерию окончательной личностной самореализации.

б) Церковь, Царство Божие и обновление социальных отношений

52 Бог во Христе искупает не только отдельного человека, но и социальные отношения между людьми. Как учит Апостол Павел, жизнь во Христе раскрывает в полноте и по-новому идентичность и социальность человеческой личности в их конкретных проявлениях в историческом плане: «Ибо все вы сыны Божии по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3,26-28). В этой перспективе церковные общины, созванные вестью Иисуса Христа и собравшиеся в Духе Святом вокруг Воскресшего (ср. Мф 18,20; 28,19-20; Лк 24,46-49) представляют собой пространство общения, свидетельства и миссии и катализатор искупления и преображения социальных отношений. Проповедь Иисусова Евангелия побуждает учеников предвосхищать будущее, обновляя взаимоотношения.

53 Не дано раз и навсегда конкретных указаний, каким должно быть преображение социальных отношений, отвечающее требованиям Царства Божия. Скорее речь идет о задании, доверенном христианской общине, которая должна над ним работать и его выполнять, черпая в Евангелии вдохновение для размышлений и практических действий. Тот же Дух Господень, Который ведет народ Божий и вместе с тем наполняет вселенную[41], время от времени вдохновляет на новые и своевременные решения людей ответственных и творческих[42], общину христиан, включенную в мир и историю и потому открытую к диалогу со всеми людьми доброй воли в совместных поисках зерен истины и свободы, посеянных на широком поле человечества[43]. Динамика этого обновления должна быть прочно привязана к неизменным принципам естественного закона, вписанного Богом Творцом в каждое творение (ср. Рим 2,14-15) и озаренного эсхатологическим светом через Иисуса Христа.

54 Иисус Христос открывает нам, что «Бог есть любовь» (1 Ин 4,8), и учит, что «основной закон человеческого совершенства - а следовательно, и преобразования мира - есть новая заповедь любви. Поэтому тех, кто верует в божественную любовь, Он уверяет, что путь любви открыт всем людям и старания по установлению всеобщего братства не напрасны»[44]. Этот закон призван стать окончательным мерилом и правилом динамики отношений между людьми. Иначе говоря, это та же тайна Бога, тринитарной Любви, которая определяет значение и ценность личности, социальности и человеческого действия в мире, поскольку она была открыта и передана человечеству через Иисуса Христа, в Его Духе.

55 Преображение мира - основная задача и для нашего времени. Социальное учение Церкви предлагает решения, к которым подводят знамения времен, и прежде всего указывает на то, что любовь людей друг к другу, под взглядом Божиим, - это самый мощный инструмент изменения, как на индивидуальном, так и на социальном уровне. Ведь взаимная любовь, причастная бесконечной любви Божией, есть подлинная цель человечества, историческая и трансцендентная. «Поэтому, хотя земной прогресс следует старательно отличать от возрастания Царства Христова, он всё же имеет немалое значение для Царства Божия, поскольку может помочь лучшему устроению человеческого общества»[45].

в) Новые небеса и новая земля

56 Обетование Божие и воскресение Иисуса Христа пробуждают в христианах обоснованную надежду на то, что для всех людей приготовлено новое и вечное жилище, земля, на которой обитает правда (ср. 2 Кор 5,1-2; 2 Петр 3,13): «тогда, после победы над смертью, сыны Божии воскреснут во Христе, и всё посеянное в немощи и тлении облечется в нетление. Любовь и дела ее останутся, и от рабства суете освобождено будет всё творение, созданное Богом ради человека»[46]. Эта надежда должна не только не ослаблять, но стимулировать вовлеченность в работу в рамках теперешнего мира.

57 Такие блага, как достоинство человека, братство и свобода, все добрые плоды природы и наших трудов, распространенные по земле в Духе Господнем и по Его заповеди, очищенные от всякого пятна, просветленные и преображенные, принадлежат Царству истины и жизни, святости и благодати, правды, любви и мира, которое Христос передаст Отцу и в котором мы вновь их обретем. Тогда для всех прозвучат, в своей торжественной истинности, слова Христа: «Придите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. [...] Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф 25,34-36.40).

58 Полная реализация человека, достигнутая во Христе благодаря дару Духа, вызревает в истории через отношения личности с другими личностями; эти отношения, в свою очередь, восходят к совершенству благодаря тому, что люди берутся

улучшать мир в духе справедливости и согласия. Человеческая деятельность в истории сама по себе значима и эффективна для окончательного утверждения Царства, хотя оно и остается даром Божиим, полностью трансцендентным. Эта деятельность, поскольку она проникнута уважением к объективному порядку преходящей реальности и просвещена истиной и любовью, становится инструментом для осуществления, всё более полного и целостного, справедливости и мира и предваряет в настоящем обещанное Царство.

Уподобляясь Христу Искупителю, человек воспринимает себя как творение, желанное Богу и Им превечно избранное, призванное к благодати и славе, во всей полноте тайны, к которой оно приобщилось в Иисусе Христе[47]. Уподобление Христу и созерцание Его Лика[48] вселяют в христианина неугасимое стремление предвосхитить в этом мире, в сфере межчеловеческих отношений, то, что будет реальностью в мире окончательном; поэтому христианин старается дать пищу, питье, одежду, кров, предоставить заботу и общение Господу, принять Господа, Который стучится в дверь (ср. Мф 25,35-37).

г) Мария и ее «да будет» Божию замыслу любви

59 Наследница упования Израильских праведников и первая из учеников Иисуса Христа - Мария, Его Матерь. Сказав «да будет» Божию замыслу любви (ср. Лк 1,38), от имени всего человечества Она принимает в истории Отчего Посланца, Спасителя людей: в песни «Magnificat» провозглашает пришествие Тайны Спасения, приход «Мессии нищих» (ср. Ис 11,4; 61,1). Бог Завета, воспетый в ликовании духа Девой из Назарета, есть Тот, Кто низлагает сильных с престолов и возносит смиренных, голодных исполняет благ, а богатых отпускает ни с чем, рассеивает надменных и хранит милость к боящимся Его (ср. Лк 1,50-53).

Прибегая к сердцу Марии и черпая из глубин Ее веры, выраженной в словах Ее песни, ученики Христовы призваны всё полнее обновлять в себе «осознание того, что невозможно отделить истину о спасающем Боге, о Боге как источнике всяческих даров от демонстрации Его преимущественной любви к бедным и смиренным. Эта любовь, воспетая в "Magnificat", затем обретет выражение в словах и делах Иисуса»[49]. Мария, полностью зависящая от Бога, вся обращенная к Нему в порыве веры, - «самая совершенная икона свободы и освобождения человечества и космоса»[50].

[1] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1789; 1970; 2510.

[2] Катехизис Католической Церкви, 2062.

[3] Катехизис Католической Церкви, 2070.

[4] Иоанн Павел II, Энц. Veritatis splendor, 97: AAS 85 (1993) 1209.

[5] Этот закон приведен в Исх 23, Втор 15, Лев 25.

[6] Ср. Иоанн Павел II, Апост. посл. Tertio millennio andveniente, 13: AAS 87 (1995) 14.

[7] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 13: AAS 58 (1966) 1035.

[8] Ср. II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Dei Verbum, 4: AAS 58 (1966) 819.

[9] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 10: AAS 58 (1966) 1033.

[10] Ср. II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Lumen gentium, 9: AAS 57 (1965) 12-14.

[11] Иоанн Павел II, Апост. посл. Mulieris dignitatem, 7: AAS 80 (1988) 1666.

[12] Иоанн Павел II, Апост. посл. Mulieris dignitatem, 7: AAS 80 (1988) 1665-1666.

[13] Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 40: AAS 80 (1988) 569.

[14] Иоанн Павел II, Апост. посл. Mulieris dignitatem, 7: AAS 80 (1988) 1664.

[15] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 24: AAS 58 (1966) 1045.

[16] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 12: AAS 58 (1966) 1034.

[17] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 22: AAS 58 (1966) 1043.

[18] II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Dei Verbum, 5: AAS 58 (1966) 819.

[19] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 22: AAS 58 (1966) 1043.

[20] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 22: AAS 58 (1966) 1043.

[21] Катехизис Католической Церкви, 1888.

[22] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Sollicitudo rei socialis, 38: AAS 80 (1988) 565-566.

[23] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 28: AAS 58 (1966) 1048.

[24] Ср. Катехизис Католической Церкви, 1889.

[25] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 37: AAS 58 (1966) 1055.

[26] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 36: AAS 58 (1966) 1054; ср. Id. Декр. Apostolicam actuositatem, 7: AAS 58 (1966) 843-844.

[27] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 36: AAS 58 (1966) 1054.

[28] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2244.

[29] Ср. II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Dei Verbum, 2: AAS 58 (1966) 818.

[30] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 41: AAS 83 (1991) 844.

[31] Иоанн Павел II, Энц. Centesimus annus, 41: AAS 83 (1991) 844-845.

[32] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 76: AAS 58 (1966) 1099.

[33] II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Lumen gentium, 1: AAS 57 (1965) 5.

[34] II Ватиканский Собор, Догм. Конст. Lumen gentium, 5: AAS 57 (1965) 8.

[35] Иоанн Павел II, Энц. Redemptoris missio, 20: AAS 83 (1991) 267.

[36] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 76: AAS 58 (1966) 1099; Катехизис Католической Церкви, 2245.

[37] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 76: AAS 58 (1966) 1099.

[38] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 40: AAS 58 (1966) 1058.

[39] Ср. Катехизис Католической Церкви, 2244.

[40] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 40: AAS 58 (1966) 1058.

[41] Ср. II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 11: AAS 58 (1966) 1033.

[42] Ср. Павел VI, Апост. посл. Octogesima adveniens, 37: AAS 63 (1971) 426-427.

[43] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Redemptor hominis, 11: AAS 71 (1979) 276: «Отцы Церкви справедливо видели в различных религиях как бы отблески единой истины, "семена Слова", которые свидетельствуют о том, что самые глубокие устремления человеческого духа движутся хотя и различными путями, но в одном направлении».

[44] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 38: AAS 58 (1966) 1055-1056.

[45] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 39: AAS 58 (1966) 1057.

[46] II Ватиканский Собор, Паст. Конст. Gaudium et spes, 39: AAS 58 (1966) 1057.

[47] Ср. Иоанн Павел II, Энц. Redemptor hominis, 13: AAS 71 (1979) 283-284.

[48] Ср. Иоанн Павел II, Апост. посл. Novo millennio ineunte, 16-28: AAS 93 (2001) 276-285.

[49] Иоанн Павел II, Энц. Redemptoris Mater, 37: AAS 79 (1987) 410.

[50] Конгрегация вероучения, Инстр. Libertatis conscientia, 97: AAS 79 (1987) 597.